– Зато вы не изменились, ваше преблагородие, – пробасил виновато
калека, опуская голову на порядок ниже. – Приветствую вас, мой
господин.
После столь долгого пребывания в разных мирах каждый из них
опасался начать беседу первым. Ведь всё сводилось к одной
единственной причине.
– Почему, Бетал? Почему ты призвал меня? – боязливо сглотнув,
шепотом осведомился седовласый, прекрасно понимая, чем всё это
грозит. – Почему… я не ощущаю ауры моего сына? Где он сейчас? Ты
ведь знаешь, что срок еще не вышел. Оставалось еще два года. Два
проклятых… года. Ты же знаешь… Так ответь мне, Бетал… Почему?
– Простите меня, мой господин… – растеряно пробасил старик,
начиная дрожать, но не от страха, а от раскаянья. – Я… я подвёл
вас… Я… я не справился…
Вот только довести свою речь до конца тот не успел, холодная
ладонь крепко сжала его горло и приподняла тело над полом, а из
глотки старика лишь вырвались обреченные хрипы.
– Не смей, Бетал… – смертельно бледнея, опустошенно шепнул
прибывший, а в робких бликах тлеющих углей было видно, как глаза
его заблестели от подступающих слёз. – НЕ СМЕЙ!!! Не смей мне
говорить такого! Ты обещал! ОБЕЩАЛ!!! Обещал, что позаботишься о
нём! Обещал, что присмотришь за ним…
– Простите меня, мой господин, мне нет прощения… Я не покончил
со своей жизнью только поэтому… Я хотел, чтобы вы забрали её
лично.
– МНЕ НЕ НУЖНА ТВОЯ ЖИЗНЬ!!! – перешел на вопль седовласый, но
голос его страшно дрожал, а пальцы на горле сжималась крепче. – МНЕ
НУЖЕН СЫН! МОЙ ДОРОГОЙ СЫН! Ты знаешь на какие жертвы я пошел ради
этого! Знаешь, на какие жертвы пошла она! Знаешь, что мне опасно
тут находиться! Знаешь, что даже унция магии может навредить ему! Я
доверил тебе одного из самых драгоценных людей в своей жизни!
СВОЕГО СЫНА! А теперь ты просишь у меня прощения! Ты единственный,
кто подходил на эту роль! ЕДИНСТВЕННЫЙ! А этот захудалый мирок не
должен был ему навредить! Так, где он? Где мой сын?! Что с ним
стало! ГОВОРИ!!!
– Юный господин… он… он… – но следующие слова застряли в горле у
старого калеки, но сделав усилие над собой, тот обреченно
прошептал, –… он исчез. Вероятнее всего… мёртв.
От услышанного алые всполохи пробежали по багровым доспехам, а
руки, удерживающие старческое тело предательски задрожали.
– Нет… Нет… Нет… – словно мантру стал шептать седовласый одно и
тоже слово. – Нет…