Разумеется, можно было по-прежнему
истреблять чудовищ с безопасной дистанции, но неизвестно сколько
монстров припрятано у укротителей. Поэтому необходимо будет
добраться до этих крыс. Они здорово мне надоели за сегодня. Да и
подкрепление должно прибыть минут через двадцать или же тридцать. В
принципе, обязан успеть.
Все мысли тотчас отошли на второй
план, а долю вдоха спустя я сделал шаг вперёд. Однако шаг резко
преобразился в стремительный рывок. С образовавшейся брешью нас
разделяло метров шестьдесят-семьдесят, но первый противник
повстречалась через сорок. Им стал иерихонский гуль. Цуг говорил,
что это одичавшая форма оборотня.
Я видел в мельчайших деталях огромную
безобразную и окровавленную пасть с жуткими алыми глазищами, что
сияли в сумраке. Образина являлась прямоходящей особью, но чуть
сгорбившись и слегка опираясь на передние лапы та рвалась к кордону
словно ничего не видела.
Вот только миновать больше пяти метров
она не смогла. Звон вынимаемых Гамм слился с рассекающим шелестом
клинков, которые на всём ходу отсекли монстру сразу две лапы и
пролетев кубарем дальше, тот завыл с жалобным скулящим рёвом, но
пару секунд спустя рёв преобразился в предсмертные
хрипы.
Аркас и Рамас мгновенно приступили к
своим обязанностям.
Впрочем, это было только начало,
потому как сотни налитых кровью глаз мерцали в огне будто
раскалённые угли. Одно чудовище за другим мчались в мою сторону, а
судя по свисту ветра и шуршанию крыльев, где-то над головой
ошивалось с пяток гарпий.
– Ну давайте, облезлые шавки! –
обронил негромко я с взбешенным оскалом на физиономии. – Вперед!
Дядя Ранкар уважит не только вас, но и ваших хозяев.
Слова в данный миг оказали
невообразимый эффект на внутреннее состояние. Моя кровь с рождения
являлась безумной, а сейчас меня уже ничего не сдерживало и словно
полоумный я впервые за долгое время дал полную волю силе и ослабил
эмоциональный клин до разумного предела. Необходимо хоть немного
себя контролировать.
В таком случае… погнали!
Первичный уровень состояния
неистовства…
Мир в глазах изменился и тотчас стал
принимать черно-багровые очертания. В этом сумрачном тумане я видел
и чувствовал, как своих врагов, так и тех, кто был за спиной. Не
знаю почему, но впервые на моей памяти силуэты соратников позади
мерцали не так как враги, они имели иной оттенок. Не насыщенно
алый, а с какими-то голубоватыми прожилками.