Ага. Шиш тебе. Держи карман шире.
Любознательность кошек губит!
Лишь через секунду я осознал, что во
внутреннем мире тело стало на порядок легче, а подобное могло
означать только одно.
Холера! Ну наконец-то. Хорош
вылёживаться. Поднимаем жопу, Ранкар!
В реальность я вернулся рывком, словно
вынырнул из-под толщи льда. И таким же рывком принял сидячее
положение. Взгляд на миг размылся, отчего пришлось невольно
скривиться, но всё продлилось не более пяти вдохов.
Причем стоило обернуться по сторонам и
оглядеть знакомый интерьер, как всё стало понятно.
Лазарет.
А через секунду я сфокусировал взор на
слегка ошеломлённой дриаде.
– Много будешь знать, Диана, очень
быстро состаришься, – спокойно обронил я, разминая затёкшие плечи и
руки. – Я не спрашиваю, кто ты такая, а ты не лезешь ко мне.
Уяснила?
Только по одному колеблющемуся виду
девчонки и полубога они осознали, что последние их слова я
прекрасно слышал.
– Всё такой же неотёсанный грубиян и
неблагодарный хам! – с остервенением припечатала та, быстро взяв
эмоции под контроль. – А старость мне не грозит! В отличие от
тебя!
Стерва!
– А ты, между прочим, в курсе, кто я
такой, – зло зыркнул я на полубога, который поднял руки в знак
капитуляции. – Поэтому прекращай разводить сраную полемику в моём
присутствии. Либо делай это так, чтобы я её не слышал.
– Виноват, командир. Более такого не
повторится, – расплылся тот в радушной усмешке. – Рад, что ты
пришел в себя. Как состояние?
– За моё состояние можешь не
переживать, – огрызнулся колко я. – Вас обоих я спокойно
переживу.
– Мерзавец и неблагодарный хам! –
вновь раздраженно выпалила дриада, вскакивая на ноги и устремляясь
прочь из помещения.
– Слышал уже. Повторяешься, –
поддавшись дурному нраву, вяло отмахнулся я от её оскорбления, но в
следующий миг повысил голос. – Стоять! Я не закончил!
– Чего еще тебе надо, подлец?! –
разъярённо ощерилась целительница. – Я тебя и так исцелила! Хочешь
еще поиздеваться?
Проклятье! Как ни крути, но хороша
чертовка в гневе! Даже ругается не выходя за грань дозволенного.
Всё-таки я и вправду медленно схожу с ума.
Изумрудные глаза Дианы пылали
раздражением и холодом. Внушительная грудь, которая неизменно
приковывала мужские взгляды, то и дело вздымалась из-за
накатывающего гнева. Миловидное личико выражало только ярость, а
руки, сжатые в кулаки, слегка дрожали. Разошедшаяся иерихонская
аристократка предстала во всей своей красе.