— Хр, - я слышу и лишь потом
чувствую, как вминается мой череп в районе виска…
Темнота…
* * *
Легкость… Нет, правильнее было бы
сказать, отсутствие тяжести. Как же мы, люди, можем жить в такими
грузами? И я не о физических, хотя и они изрядно тяготят, но больше
всего тяжесть присутствует в мыслях. Мы постоянно о чем-то думаем.
Даже, когда считаем, что настало время отдыха, отключая себя от
внешних раздражителей, мозг продолжает думать, а клетки организма
несут необычайно много информации. И теперь я в пустоте и больше
ничего меня не тяготит. Казалось, что я бестелесное существо… А
теперь и не кажется, пришло понимание, что так и есть. Я не
напрягся в мыслях, а словно, кто-то вложил в голову разумение. И
ничто преобразилось в картинку.
Вот он я, лежу в крови, неестественно
подогнув ноги. Вот мужчина, тот мой собеседник, имя которого сразу
же из ниоткуда стало мне известно. Его зовут Николай Васильевич
Ядренцев. Он следователь по особо важным делам, представляет здесь
интересы никого иного, как министра юстиции. Это квинтэссенция
подлости. Это же он и есть мой главный начальник. Получается, что
Коковцев начал игру против своего босса? И почему меня в конторе не
предупредили!? Здесь бы мне разозлиться, впасть в истерику,
испытать полные негатива эмоции, но, нет, я лишь спокойно
констатирую факты, ничего не ощущая. Жаль… нисколько, так как
эмоций нет.
А, межу тем, события там, в том мире,
куда мне нет доступа, и на который я взираю из пустоты, стали
развиваться более, чем активно. Вот, вбегают бойцы в масках,
наглухо укладывают всего тремя выстрелами двоих спортиков. Николай
Ядренцев успевает выхватить пистолет, но вот выстрелить ему не
дают. Еще две секунды, и в камере два трупа и два избитых мужика. А
нет, я же забыл себя, не посчитал. А мой труп самый симпатичный,
эффектно возлегаю. Люди о чем-то говорят, я их не слышу. Понимаю,
что речь идет обо мне, так как один из бойцов начинает делать мне
непрямой массаж сердца. Пусть я и не чувствую ярких эмоций, но
отчего-то пришло понимание, что я не хотел бы, чтобы этот рослый
мужик сидел на мне, тем более лез делать мне искусственное дыхание.
Гомофобия есть и в пустоте, возможно это более сильная эмоция и она
пробивается даже через ничто.
Я прекрасно понимаю, что ничего у них
не получится, я мертв и этот мир знает только один случай
воскрешения, и то бестелесного. Но, что дальше? И, как только я об
этом подумал, пришло понимание, что дальше – вон туда. Куда именно,
не понимаю, но туда. Такая она эта нелогичная пустота.