Вода остывала быстро, потому растягивать удовольствие не получалось. И вот, стряхнув капли с ног, я всунула их в сапоги, энергично растерлась, оделась в чистое и снова заплела волосы, чувствуя себя почти что заново родившейся. Вот она — привычка к комфортной жизни! Ведь ходила в походы на неделю-полторы, и вполне устраивало меня обтирание влажной тряпкой, в походе же! А тут…
Я отвязала полог шатра и снова вернулась к сундукам, ища в их недрах чистые шерстяные носки.
— Альвин, унесите воду, пожалуйста. — Мой окрик остался без внимания, я удивленно подняла голову, прислушалась и только сейчас поняла, что вокруг как-то настораживающе тихо.
Я почувствовала подкрадывающуюся нервную дрожь. Доспехи надевать было некогда, да и все же — звуки стоящего вокруг меня военного лагеря были, просто они стали иными.
— Альвин?.. — Я, найдя носки, шустро натянула их, снова обулась и, накинув на плечи плащ, взяла в руки ножны и откинула полог шатра, тут же лицезрея преинтереснейшую картину.
На площадке, что была перед моим шатром, полубоком ко мне стоял Харакаш в весьма недвусмысленной позе, указывая обнаженным клинком в сторону незнакомого мне бородатого мужчины, огромного, похожего на вставшего на дыбы медведя, облаченного в тяжелый доспех и бело-красные одежды и сжимающего в руках недурственного размера молот, украшенный символом Светозарной. За спинами человека-медведя стояли еще несколько мужчин в похожих одеждах и доспехах, но вооруженных мечами. Альвин, чуть отошедший от шатра, нервно сжимал рукоять клинка. Замершие вокруг солдаты выглядели растерянными, а командующий Бернард, до этого момента переводивший отчаянный взгляд с Харакаша на неизвестного с молотом, метнул умоляющий взгляд на меня. Впрочем, молотоносец тоже заметил мое появление и, бросив островитянину короткое «позже договорим», повернулся ко мне.
— Приветствую тебя, защитник веры. — Моя принадлежность к женскому полу была игнорирована. Густой низкий голос, исторгнувшийся откуда-то из глубин этого человека, был похож на голос горы, если бы они умели разговаривать. Я пристально смотрела незнакомцу в лицо, мысленно отмечая наличие явно сломанного носа, рассеченную бровь, шрам через губу и совсем свежий рубец, уходящий со лба куда-то под широкий красно-белый капюшон.