— О, Туманный, неужели я мало искупил свою вину перед тобой? За что ты мне послал этих двух выброшенных в шторм на берег?!
Пока Харакаш как-то странно и не обидно ругался, Альвин перебазировался ко мне поближе, не исключаю, что для того, чтоб спрятаться за меня в случае чего.
— А чего он про выброшенных? — шепотом поинтересовалась я у своего оруженосца.
— Это он назвал нас морскими львятами. Или мальками, я не уверен, у островитян очень расплывчатые ругательства, — пояснил тот.
— Хочешь, чтобы я не расплывчато поругался?! — Харакаш саркастично осклабился, и я решила перейти в наступление.
— А сам-то ты где был, пока твоя принцесса бродила по деревне без какой-либо защиты?
Мастер меча уставился на меня, то ли восхищаясь такой наглостью, то ли потеряв дар речи от нее же. Потом махнул рукой, показывая, что конфликт исчерпан.
— Так, ладно. Ваше высочество, надевайте доспехи, мы поймали ваших неудачливых убийц. Одного комтур, правда, по голове приложил шибко, но второй вполне разговорчивый. Поможете с допросом.
«Я? Помогу с допросом? Каким образом-то? О нет...» — пронеслось в голове, и тут до меня дошло: Харакаш не знает о том, что я потеряла родовое наследие Латиссов, и рассчитывает, что смогу определить, когда пойманный будет лгать!
— Харакаш, нам надо поговорить! — Я резко вскочила, отмахиваясь от Альвина с кирасой. — Альвин, выйди за дверь и проследи, чтоб никто не мог подслушать!
Мой телохранитель, чуть помедлив, подчинился. И как только дверь за ним закрылась, я, схватившись за голову, под удивленным взглядом островитянина упала обратно на лавку.
— Я не чувствую ложь! — трагическим шепотом сообщив это оторопевшему от такого поворота мастеру меча, я нервно задергала себя за косу.
— В смысле — не чувствуешь?
— В прямом! Очевидно, это как-то зависело от настоящей Эвелин, от ее души, а не от ее тела!
— А еще позже сказать об этом ты не могла? — Харакаш ответил мне злым шепотом, отчего я гневно фыркнула и сообщила, что если бы не собака, он бы вообще ходил и не подозревал ни о чем до сих пор. Мастер меча нахмурился еще сильнее, и я, понимая, что это очень плохой аргумент в сложившейся ситуации, так же шепотом извинилась.
— Так что делать-то?