Кто-то явно нарывается.
— Она сама согласилась пойти со мной, — злобно шипел, выплевывая
каждое слово, щенок.
Его счастье, что сосунков не трогаю, да и Ромка никогда не
использовал свои навыки в полную силу.
— Неправда! — с жаром проговорила малышка. — Я согласилась
только на танец.
Внезапно девушка вздрогнула в моих руках и, вздернув подбородок,
метнула настороженный взгляд.
«Боишься, маленькая?»
«Не стоит», — мысленно ответил ей и посмотрел на друга.
— Ромыч, ты тут разберись с человечком, а я провожу девушку. —
От моего голоса она еще сильнее вжалась спиной в мою грудь.
«И кто придумал такие короткие платья?» Кровь бурлящим потоком
от сердца рванула вниз, и я поспешно отстранился, стараясь скрыть,
насколько малышка меня волнует.
— Тебя мама не учила одной не ходить по ночам? — ухмыльнулся,
прогоняя накатившее возбуждение.
— Я не маленькая и совсем не одна…
— А с кем же? Просвети нас, двух взрослых дядек, — подмигнул
другу, и мы хохотнули.
Тогда, в бане, мы просто легли от смеха на мраморной скамье от
того, с какой пылкостью и жаром малышка занималась воспитанием
подруги. Впервые встретил девушку, которая не старалась флиртовать
и заигрывать открыто. Явно домашняя девочка, неискушенная,
невинная. Это считывалось практически во всем: во взгляде, жестах,
мимике, в том, как она забавно морщила свой курносый носик, и в
алом румянце, который каждый раз украшал ее лицо, когда наши
взгляды скрещивались.
— С подругой, — тихо проговорила малышка.
— Ромыч, этого героя-любовника охране сдай и намекни, что малец
не в себе. Ну и про подружку не забудь, а мы подождем вас в холле.
— Посмотрел на свою подзащитную и спросил: — Подружку твою хоть как
зовут, помнишь?
— Светлана, — сказала девушка и тут же испугалась, в порыве даже
хотела рот прикрыть рукой. — Она должна быть в вип-зоне, за пятым
столиком.
Белое платье отсвечивало ультрафиолетом, блики зеркального шара
перемещались на ее кукольном личике, кожа девушки мерцала в
полумраке. Захотелось притянуть и поцеловать, смять эти чуть пухлые
губы своими, пробежать пальцами по тонкой лебединой шее, дернуть
заколку и распустить прекрасные волосы…
«Ну не дебил? С каких пор я стал наслаждаться каждой деталью в
образе женщины?»
— Чего трясешься? Замерзла? — вновь уточнил у нее.
— Испугалась, — неохотно ответила малышка.