— Я раньше, — тяжело выдохнул мужчина и уткнулся подбородком в
мою макушку. — Ну что, идем? Я для нас двоих выкупил все ложе.
— С тобой я бы и в ярусе посидела.
— Пошли быстрее, а то опоздаем.
Атмосфера театра всегда меня волновала: особенный запах сцены,
тяжелые кулисы, оборудование и декорации ярким пятном отложились в
моих детских воспоминаниях. Сейчас многое изменилось, но дрожь от
предвкушения премьеры такого масштаба никуда не исчезала.
— Аленькая, если я вдруг усну, толкни меня в бок.
— Нет! Я практически поверила, что ты идеальный, не разрушай
приятное впечатление о себе.
— А самое главное — живой и иногда устаю, — хохотнул мужчина и
развернул театральную программку. — Ты французский знаешь?
— Нет, но это нам и не потребуется. Мы все поймем. Французский —
язык любви, — сказала и тут же осеклась.
— Расслабься, все хорошо. — Демьян накрыл мою руку своей широкой
ладонью, свет в зале погас, и свет софитов устремился в центр
сцены.
Луна круглым диском легла главной декорацией на фоне ярких
звезд-ламп. Танцующие тени — женская и мужская — рассказывали
зрителям о флирте двух людей, переходящем в близкое знакомство, а
затем свадьбу.
— Что они делают? — шепнул Демьян.
— Любовь. Ну у девушки так точно… — задумчиво проговорила.
— Ох, женщины… Я про офицеров, которые сейчас размахивают
копьями. Ты знаешь?
Не хотелось признаваться, но историей я интересовалась «по
запросу». Я человек эмоций и всегда была на стороне чувств.
— Нет. — И густо покраснела. Хорошо, что в зале было темно.
— Посмотри на их копья и шпаги — это офицеры-пикинеры, военные
единицы. Воины составляли колонны, которые, в свою очередь,
формировались в терции.
— Ты увлекаешься историей?
— Мальчик Дема был страшным любителем коллекционировать
солдатиков всех мастей и регалий.
— Никогда бы не подумала, что заместитель генерального директора
автомобильного холдинга увлеченно будет рассказывать о
солдатах.
Грохот на сцене прервал наше общение.
Дон Жуан сражался в поединке с командором, актеры умело
фехтовали, а женщина в стороне прикрывала лицо веером. Зрелищность
просто завораживала: свет, музыка, костюмы, хорошая игра актеров, а
главное — французский лился ручейком и проникал в самую душу.
«Будь проклят, Дон Жуан!» — пропели монахи, и командор пал от
шпаги сердцееда.
Я сосредоточенно наблюдала за разворачивающимися событиями и
боковым зрением ловила заинтересованный мужской взгляд.