– Ты не пострадала?
– Нет, Женя, не пострадала… – вздохнула она и уперла руки в
бока. – Будь хорошим графом и поцелуй меня уже!
Сказав это, Маша сама прыгнула на меня и прижалась губами. У
меня закружилась голова – негодяйка, и еще с языком!
Под общий свист и смех я подхватил ее на руки и понес к
усадьбе.
Расцепились мы только в холле. Ну как расцепились – она
перестала пытаться откусить мне губы, и мы просто стояли в тишине,
пока двор снаружи не обезлюдел, а ворота не закрылись.
– Это сделал твой брат? – спросил я, стерев кровь с ее щеки.
– Его люди. Хватит, не хочу говорить о нем. Лучше покажи мне все
тут. Кстати, неплохая обстановка, – сказала она и осмотрелась. –
Домик под стать титулу?
– Не совсем. Это дом дедушки, а он, как ни крути, князь.
Был.
– Он умер?
Я кивнул.
– Ага… А что ты так смотришь? Думаешь, я теперь твоя
заложница?
– Нет. С чего ты взяла?
– Ну… Я Воротынская, ты Скалозубов, и меня только что вырвали из
лап людей моего рода, и вот – я на вражеской территории, совсем
одна, раненая и беспомощная как кошечка... Думаешь, приковать меня
наручниками?
В глазах снова мелькнула озорная искринка. Что-то и мне внезапно
это показалось весьма неплохой идеей…
– Кхм… Пойдем уж… – пожал я плечами, и довольная Маша потянула
меня к лестнице.
Едва мы сделали два шага, как на нас упала тень.
– Мария Львовна Воротынская, вот как? – раздался голос, и мы
оглянулись.
Настя стояла на лестнице, сложив руки на груди. На Машу она
смотрела волком, и на ее лице расплывалась какая-то странная
ухмылка.
* * *
Омск горел, земля ходила ходуном, слышались взрывы «хлопушек».
Парням Зубр приказал использовать только взрывчатку, ибо на
полноценную ликвидацию с извлечением Сфер банально нет времени.
Монолитов вокруг города открылось столько, что даже Подмосковным
ликвидаторам пришлось бы попотеть.
Зубр протер забрало. На минуту показалось, что ему снова
двадцать, и он в Москве, объятой пожарами от бомбардировок с
дирижаблей. К счастью нет – там ситуация была куда дерьмовей:
монстров втрое больше и они втрое сильней. Однако ломоты в коленях
не было и в помине… А еще рядом стояли старые товарищи по ГАРМу, в
том числе и Михаил – в самом расцвете сил.
Увы, прошло почти тридцать лет, а из них в живых не осталось
никого, кроме самого Василия Зубра. Ему сорок девять, он все еще
носит ликвидаторские доспехи, все еще закрывает Монолиты и все еще
рискует жизнью… Какая ирония…