– Все вы знаете, что третьего дня преставился раб Божий Петр
Константинович Саблин… – продолжил Сперанский, и тишина стала еще
тяжелее. – Посему я, как духовник и юрист покойного, и во
исполнение его последней воли, должен зачитать этот документ!
Он поднял руку и потряс в воздухе свернутой в трубочку
бумагой.
– Прошу засвидетельствовать, что печать рода нетронута!
Гости закивали.
– Отлично, – юрист напустил на себя еще более деловой вид. –
Петр Константинович перед смертью взял с меня слово, что я не
разглашу его завещание до тех пор, пока в одном месте не соберутся
все его самые дорогие друзья!
Сперанский сверкнул клыком, а в зале послышались всхлипы и
шепот.
– И вот эта минута настала! – пафосно закончил юрист и под общий
вздох сломал печать. Бумага сама развернулась в его руках.
– Зачем эти формальности, Яков Станиславович? – спросила княгиня
Болконская, вклинившись между Колей и Настей. – Как будто мы не
знаем, что покойный князь оставил все своей любимой внучке?
И она, хитро улыбнувшись, положила ладони на головы Коли с
Настей и прижала их к своей пышной груди.
– Ведь так? – шепнула она Насте. – Твой дедушка же обещал тебе
все?..
Ее глаз почему-то дернулся.
– Ну да…
Настя было растерялась от такого поведения старухи, но ее
внимание снова переключилось на сцену.
Женя говорил, что юрист вынужден зачитывать завещание в подобной
обстановке, и как бы нелепо это не выглядело, ничего необычного не
происходило. Дедушка любил театральные жесты, так что это вполне в
его стиле.
Да и какая разница, где зачитывать завещание? Главное побыстрее!
Булавка Болконской больно колется!
– И тем не менее, – прокашлялся Яков Станиславович. – Последняя
воля покойного – вещь важная. Попрошу не перебивать! Итак…
Он сделал театральную паузу. Возможно, даже больше чем
нужно…
– Не тяни, старый! – раздался в толпе несколько подвыпивший
баритон.
– Писано в городе Владимире, Российская Империя, – наконец,
заговорил Сперанский, после чего назвал год и число. – Я – князь
Петр Константинович Саблин, находясь в трезвом уме и твердой
памяти, действуя добровольно, настоящим завещанием делаю следующие
распоряжения…
* * *
Путешествие оказалось то еще! Я ощущал себя сразу десятью, а то
и двадцатью воронами, летящими высоко над Владимиром. Увы, я был не
в силах пошевелить даже перышком – удила держала Ди, и если бы она
на самом деле захотела бы меня убить, то…