Коля понес Настю к лестнице, однако Болконская перла на них как
каток, и тут перед ней, выпятив грудь, встал Женя.
– Граф, вы… – заикнулась она, а тот покачал головой и поводил
пальцем у нее перед лицом.
– Он теперь без пяти минут князь, ваше сиятельство! – хихикнул у
нее за спиной Толстой. – А вы расслабьтесь. Лучше сядьте и выпейте
за здоровье молодых. Вы же из кожи вон лезли весь вечер, чтобы ваш
Николенька с Анастасией Михайловной жили душа в душу, так что
теперь?
– Да пошел ты в жопу! – прошипела Болконская, и весь зал охнул.
Пара дам даже упала в обморок. – Ты! Это ты виноват, сволочь!
Она показывала пальцем на ухмыляющегося Сперанского, который
набрасывал пальто и принимал у слуги шляпу.
Размахивая кулаками, Болконская направилась к нему.
– Я же сказала, никуда не ходить, пока…
– Увы-увы, – сказал Сперанский, козырнув клыком, отступая от нее
к последнему открытому окну. – Дела-дела. Еще столько бумаг следует
подписать-с!
– Ты никуда не пойдешь! – крикнула она, но Сперанский уже
взобрался на подоконник.
К нему подступали слуги, но юристу все было до фонаря.
– Евгений Михайлович, на днях я жду вас у себя! – крикнул он и
поправил воротник. – Вам нужно еще расписаться кое-где, ведь у нас
с вами еще куча бумажной работы! Мадам, держите себя в руках!
Болконская подняла руки и вокруг них заплясали молнии. Люди
быстро разбежались в разные стороны.
Яков Станиславович набросил на голову котелок, а затем сверкнула
вспышка. Через мгновение вместо Сперанского в воздухе кружилась
стайка летучих мышей.
В зале немедленно раздался отчаянный визг.
Болконская же подхватила светящееся копье и с криком швырнула
его прямо в тучу пищащих тварей. С визгом оно пролетело в опасной
близости от одной из мышек, опалило ей крылышко и скрылось в
открытом окне. Громыхнуло, и по всей улице заплясали молнии.
Туда же, сделав пару витков под потолком, улетели и крылатые.
Слуги опрометью бросились закрывать окно, но все тщетно. Летучие
гады были уже далеко.
Крайне охреневшие гости поднялись на ноги.
– Что ж… – проговорил князь Толстой. – Вот теперь музыкантам
можно и бахнуть!
* * *
На продавленном кожаном диване расселся мутный небритый хрен с
отросшими патлами, в котором я с большим трудом признал черты
семейства Воротынских.
– Ага… Значит, это ты Скалозубов, да? Мне казалось, ты выше, –
хмыкнул он и расхохотался. – Ну-ка подойди, поближе… А я думал, что
тебя принесет Ворон, жалкая лживая манда!