– Бог с тобой, кому ты там нужна? Простая городская девчонка с сомнительной магией, там такие, пожалуй, толпами ходят!
– Но ведь за попытку мне по голове не стукнут! А начало учебного года через два дня и завтра последний день приёма адептов. Ну-у, мам, пожалуйста!
– Попробуй, чего уж там! – тяжело вздохнула она в ответ, вызвав на моём лице широкую улыбку.
Сгорая от предвкушения, я соскочила с рассветом и, пританцовывая, отправилась готовить завтрак для всей семьи. Не успела разложить последние приборы, как в кухню вошла мама и, сев за накрытый стол, с улыбкой у меня поинтересовалась:
– Кто же будет нам готовить, когда ты уйдёшь? Эх, боюсь с ленью твоей сестры, мне перед работой ещё и завтраком их кормить придётся, а после ужином.
– А ты не корми, пусть либо готовят себе сами, либо умирают с голоду, – подмигнула я, выставляя тарелку с яичницей перед ней.
– Куда это ты собралась? – вдруг рявкнул Бред, а мы и не заметили, как он вошёл.
– Рада решила пойти учиться, – к моему удивлению в голосе матери звучала гордость.
– Я запрещаю! – от этой фразы, зло брошенной зятем, в шок пришли все, включая появившуюся в дверном проёме Рию.
– А на каком основании, позволь спросить, ты распоряжаешься жизнью моей младшей дочери? – вздёрнула маменька подбородок, глядя Брендону в глаза, отчего он смутился, поняв, что ляпнул лишнее.
– В этой академии сплошной разврат, и порядочной девушке там делать нечего! – выкрутился этот гад.
– Это не тебе решать! Если Радмила хочет попробовать поступить, она попробует! А я буду молиться, чтобы у нее всё получилось, может, хоть одна моя кровиночка выберется из нищеты и не будет убивать своё здоровье, драя полы и прислуживая пьяным хамам, лапающим её за зад, – припомнила мать место работы Рии. Что примечательно, зять на информацию о том, что его жену щупают все кому не лень, вообще не отреагировал, зло видя на то, как ускользает из рук жертва его домогательств. Я же, глядя на его бессильную ярость, победно усмехнулась, но, как выяснилось, обрадовалась я рано.
Стоило моим родственницам выйти из-за стола, покончив с приёмом пищи, а мне начать убирать грязную посуду в мойку, как в моё плечо стальной хваткой впились пальцы, разворачивая меня лицом к взбешённому зятю.
– Тебе не уйти от меня, ты не поступишь, а когда вернёшься несолоно хлебавши, в эту же ночь станешь моей, поняла?! – пальцы сжались сильней, причиняя боль, а искажённое похотью и злостью лицо приводило в ужас.