Понимаю и не понимаю одновременно. Потому что надо быть конченым идиотом, чтобы стащить великие святые мощи Агриппины прямо из церкви перед мессой. Во-первых, это глупо и неразумно. Во-вторых, очень опасно: мощи обладали не только скопившимся за столетия запасом нейтральной магии, которую можно было обратить в любую сторону. Они еще являлись настоящей бомбой с часовым механизмом. Использующий их некромант или демонолог должен уметь обращаться с такими вещами и иметь хороший опыт. Мощи, как моя лопата, обладали своей собственной волей. При случае могли и хозяина пришибить отдачей.
А за любую магию надо было платить. Такие дела.
— Слушай, ну отпусти, а? У меня там маньяк у вампира в заложниках. Не приду, он же потом всю мэрию жалобами закидает, — вздыхаю, пытаясь напереть на совесть. Ох уж этот «граф» Григорий Стопкин. Возомнил себя дворянином, достает всех, и меня в том числе.
— Не могу, — мотнул русой головой Есик, нервно дергая наполовину оторванную пуговицу на рубашке. — Приказ начальства держать тебя до официального допроса.
— Кем?
Нет, мне правда интересно. По правилам в нашем законодательстве: магов, некромантов, ведьм и любых людей, обладающих волшебным даром, допрашивать могли только те же маги, обладающие достаточной квалификацией. В нашей полиции таких не водилось. Вот оборотни в погонах, перевертыши, мавки, богатыри, простые люди, даже горгулья была, — а вот магов нет. Никто не хотел идти на низкооплачиваемый труд с большим количеством ответственности и терять возможность ездить по заграницам. Опять же отчеты сдавать: куда расходовал зелья, для чего и сколько?
Запрещенную траву при изъятии не кради, на выборы главы иди обязательно, митинги и демонстрации, будь добр, разгони.
— Да ведь понятно. Церковники, — начал было Евсей, но замолчал, потому что тяжелые металлические двери с лязгом отворились и послышались возмущенные голоса.
— И что я должен писать в этой дурацкой таблице?! Десять минут задерживал подозреваемого, ибо он отчаянно сопротивлялся?! — грубый бас Ванюши нарушил тишину помещения. В камере напротив всхрапнул Георгий, перевернувшись на другой бок и положив ладонь под щеку.
— Пиши: с восьми ноль-ноль до обеда — совершал подвиг, — отозвался ему кто-то в ответ, и мы с Есиком переглянулись, стоило парочке войти. Мой взгляд переместился к двери, встречаясь с внимательным взором голубых глаз.