— Мэри-Джейн, — тихим голосом ответила девушка и сжала в кулаки ткань платья на коленях. — Меня так зовут. Отец звал меня Мэджи.
Бридан услышал в этих простых словах нечто значимое для девушки, поэтому сразу спросил:
— Ваш отец? Кто он?
— Учитель истории из Йокле, — с трудом произнесла она. — Нэйтан Рут.
— Значит, ваше полное имя — Мэри-Джейн Рут. — Бридан сделал пометку на листе бумаги. — Из Йокле. Это на севере?
— Очень далеко на севере, — немного оживившись, уточнила Мэджи. — Там всегда холодная земля и иной уклад.
— Сильно отличается от столичного?
— Всё иначе!
Воспоминания о северной родине явно доставляли Мэри-Джейн удовольствие.
— Там люди верят в древние легенды? — не меняя тона, спросил Бридан.
Он продолжал придерживаться собственного плана допроса.
— Верят… — Она вскинула на дознавателя испуганный взгляд прекрасных синих глаз.
Данн попал в точку — и не случайно. К вечеру, перед допросом свидетельницы, дознавателю доложили о татуировках на телах сектантов. В Управе был каталог рисунков с изображением всех рукотворных отметин, которые люди наносят на кожу. По ним часто определяли, к какой банде или преступному ремеслу они себя относят. Такие метки имели и сектанты, но в каталоге этих изображений не оказалось. Что они означают, Бридан мог лишь догадываться. Мысленно он перебрал старые дела, связал ритуал и татуировки. Данн предположил: культисты обезумели из-за древних сказок, как это случалось и с другими.
Разговор прервался, споткнувшись о болезненный вопрос. Мэджи сникла, потеряв интерес к происходящему.
— Давайте я сам предположу, как всё началось, — подумав, мягко сказал дознаватель Данн.
Мэджи насторожилась и сильнее сжала ткань платья, но кивнула. Огонь в камине горел всё так же ярко, однако дознаватель повёл плечами, прогоняя внезапный холод, проникший в кабинет. Он даже обернулся, чтобы убедиться, что окно плотно закрыто. Понизу потянуло морозцем, или Данну лишь почудилось? После ледяных катакомб он никак не мог согреться.
— Итак… — кашлянув, сказал он.