— Слушай, — я улыбнулся. — А я
ведь могу получить этот… как там его, абонемент в
библиотеке?
— Конечно! Был бы ты студентом,
тебе бы было позволено пользоваться всеми плюсами жизни в
МАВе.
***
Всеволод Владимирович, осматривая труп
подземной жабы, кривил нос. Его проект был обезображен каким-то
выскочкой, который даже не способен был понять красоту его
творения.
— Сэр… — голос Эдуарда зазвучал
из-за громоздкого трупа монстра, на той самой поляне. — Я бубенцы
отрезал, можем забирать и…
— Ты был нежен с ними? — его
зрачки сузились, а усы зашевелились. — А, Эдик?
— Разумеется, — тут же
поклонился студент. — Я все сделал так же, как и с последней жабой.
Бережно срезал…
— Не надо мне это
комментировать, — отмахнулся лекарь, поднимая голову к ночному
небу. — Головастик будет созревать две недели. И только после его
формирования, я смогу продолжить эксперимент.
— Может, стоит достать еще
одного подобного монстра? — предложил Эдик. — Например, можно взять
Вековую жабу, которая охраняется под куполом в
академии.
— Идиот, — рявкнул лекарь. — Эта
жаба нужна, чтобы оценивать ваши силы. А ваша аттестация уже через
две недели! Думай башкой, бестолочь.
Под вспышку молнии, величайший
лекарь от души дал оплеуху своему ученику.
— Чтобы завтра, ты нашел того,
кто это сделал! Понял меня?
Карлик не обманул меня. И в самом
деле. На следующий день, рано утром, у моего дома стояла
карета.
Извозчиком был какой-то не
примечательный тип в панамке, но было одно «но», которое было мне
не по душе. Карета, выполненная из плотно сколоченных досок и
окрашенных в коричневый цвет, еле-еле дышала.
Стоило мне сесть вовнутрь, откинуться
на небольшом сидении, как она аж по швам затрещала. Но не только
это меня обеспокоило.
Внутреннее наполнение кареты вызвало
ярость. Тихую, но все же ярость.
Подушки и пуфы, которые были внутри
для удобства, были… с вышитыми изображениями бобров. Казалось бы,
такая мелочь, но она вызывала у меня не самые приятные
чувства.
А уже потом, стоило карете тронуться,
я старался отвлечься от коротких отголосков воспоминаний, где я бил
нелюбимых бобролюдей.
Карета обогнула дом по брусчатке,
выехала за небольшой забор и устремилась по главной дороге куда-то
в обратную, от стен, сторону. В целом, мне было на что посмотреть.
Буквально в километре от моего дома, в сторону центра, как я
предполагал, начиналась жизнь.