— Эту реликвию ваш отец перед смертью
завещал Косте! Не вам, а Косте!
Это что за имя еще такое, Костя? Как
будто кто-то чем-то подавился и пытается откашляться! Вот то ли
дело — Балтимор! Или… как там звали последнего нашего принца,
которого бобры сгрызли?
О, точно, Владислав!
Называешь это имя и сразу понимаешь, у
его владельца крепкие яйца и тяжелый кулак!
Костя… черт.
— Так, он и так щас ноги откинет, —
произнесла кто-то из близняшек. — Какая разница, раньше,
позже?
— Вы даже с шеи его не снимете, —
неожиданно подала голос Маша. — Реликвия к нему привязана
наследием. Понимаете? Задушите бедолагу!
— Так облегчим участь! — звонко
сказала одна из меркантильных сестер, и они вновь начали кататься
по полу.
Идиотки, ей-богу. Как так можно о
родном брате говорить? А?
Реликвия, хотя судя по ее размерам, до
реликвии она явно не доросла, продолжила меня упрашивать съесть ее.
Я попытался ответить ей, ну, промычать, типа зачем мне это, но она
не понимала меня.
Все твердила съешь и съешь меня.
Умоляла. Даже угрожала:
— Не съешь меня, помрешь! Другого
выхода нет!
В последнее я и так верил. Видел
обстановку, понимал, как все катится к чертям. И, к слову, а почему
бы и нет? Ну, что я сделаю?
Подумаешь, зубы переломаю перед
смертью, зато эти сволочи ничего не получат!
Точно, решено, так и быть,
разговаривающая побрякушка. Добро пожаловать в пищевод!
— Ты же съешь меня? — голос стал более
ласковым. — Ну давай, Владимир, ты сможешь!
Стоп! Откуда это ты знаешь мое
настоящее имя? Почему это ты не называешь меня этим…
Костей?
Конечно, вместо озвученного вопроса я
смог только промычать. Но и то, сделал над собой усилие, чтобы
раскрыть рот. Не с первого раза, но все же получилось.
Если я не могу и рта-то открыть, как
мне ее жевать?
Когда моя рука растянула цепочку,
девушки на полу замерли. Когда я схватил кристалл на ней, Маша
отняла руки от лица, а мать замолкла.
А вот когда я поднес кристалл ко рту…
послышался женский визг.
Маша смотрела на представление с
раскрытыми от удивления глазами. Мать застыла в немом крике, не
понимая, что происходит, а сестры… как цепные собачки, по команде,
кинулись ко мне.
Увы и ах, бабоньки, я сделал то, что
меня просили.
Кристалл на удивление оказался мягким.
Его грани не поранили нёбо, когда я зубами с лёгкостью перекусил
его. Осколки не впились в язык и щеки.