В особняк ворвались два типа, ярко выраженной уголовной наружности. Один из них начал колдовать со входной дверью, а второй тут же намертво обездвижил Росту, скрутив девушку хитрым болевым захватом. После чего с угрозой в голосе сказал: «Закрыла рот, и не дергайся. Все равно никто ничего не услышит. А сама ты здорово пожалеешь». После чего накинулся на своего напарника: «Сиплый, ты что там возишься? Дверь закрыть не можешь? Давай, коли уже ». И прежде, чем Рона успела что-либо сообразить, Сиплый подошел к ней и вогнал в мышцу предплечья, ближе к локтю, иголку шприца кубиков на двадцать. А потом выдавил содержимое, тягучую жидкость темно-коричневого цвета. В голове и девушки все помутилось и она безвольной тряпкой повисла на руках у первого бандита. Сквозь ватный туман сознание все еще продолжала воспринимать окружающие звуки, но тело перестало подчиняться Ресте.
- Ну вот, Шило, а ты боялся. Завтра деваху найдут. Подумают, что с непривычки в вену не попала. А ширку купила бадяжную.
- Хватит болтать, помоги мне дотащить ее до спальни и уложить. И не забудь свои отпечатки со шприца стереть и пальцы девки оставить.
В следующий раз слух на минуту вернулся к Ресте, когда она уже лежала в постели.
- Красивая девка. Шило, а давай ее по быстрому.... Пока еще живая.
- Совсем с ума сошел. Забыл, кто у нее папашей был. Да завтра тут менты со всего города крутиться станут. Заказчик, ежели что по мелочи, всегда прикрыть сможет. А вот такое точно наружу выползет.
- Да, Лев Аркадьевич, еще тот поц. Босс, я хотел сказать Босс,- зачастил Сиплый после пинка.
- Слушай, Шило, а зачем он ее так. Ну я понимаю папашу полковника. Старые дела выплыли. А девку?
- Что-то там с завещанием. Да это и не нашего ума дело. Закончил. Пошли отсюда. Смотри только , чтобы ни одного следа не осталось.
Последняя мысль, промелькнувшая в голове у Ресты: «Лев Аркадьевич. Папин заместитель по прежней работе и старый товарищ».
После этого девушка провалилась в темный колодец.
В какой-то момент бесконечный полет в абсолютной тьме, той самой, за которой скрывается самое страшное на свете, что может случиться с каждым разумным — Полное Ничто, Ноль, Зерро, прервался. Перед глазами у Ресты вспыхнула ослепительная надпись, которую тут же вслух подчеркнуто деловым тоном продублировал сухой мужской голос:«