Ей чудилось, что голодные губы припали к ее часто вздымающимся ребрам и целуют, горячими языками слизывают выступивший пот. Накрывают мякоть ее груди, вцепляются в натертые, ставшие невероятно чувствительными соски, посасывают их, покусывают, мучая девушку, заставляя ее балансировать на грани острейшего стыда и невероятного, колдовского наслаждения.
«Никогда и ни за что, - думала Ивон, умирая от стыда, когда почувствовала, как магический бессовестный палец наконец вкрадчиво добрался до ее лона и чуть постукивает по набухшим мокрым губам, готовым раскрыться навстречу ласке. - Они и догадываться не должны, как мне… хорошо…»
От очередного бессовестного прикосновения она дрогнула, непроизвольно разведя колени, и магия коснулась ее там - где жаждало и горело больше всего. На клиторе; на мокрых губах, затем на девственном, закрытом входе. Вкрадчивое и долгое касание, стирающее разум, возносящее дух к небесам, заставляющее девушку дрожать всем телом.
Ивон не сдержалась.
Она ахнула, чувствуя первый спазм, который выжимал ее тело, и магия ухватила ее жестче, до боли, словно нетерпеливый любовник. Теперь Ивон ощутила, как ее оглаживают прямо меж ног, как что-то проникает в нее, жестко, глубоко, так, что перехватывает дыхание.
Это было так бесстыдно и развратно, что девушка на миг потерялась.
Мысли ее перепутались, ужас, стыд, удовольствие - все смешалось в ее голове, растворяя ее способность думать и адекватно реагировать на происходящее.
А еще король… его прозрачные зеленые глаза следили за каждым движением девушки, и ей, в ужасе отвечающей на его внимательный безжалостный взгляд, казалось, что это не магия ее сводит с ума, а он берет ее жестко, сильно, страстно и властно. Наслаждаясь каждым ее всхлипом, каждым ее вздохом. Каждым мигом власти над ее беззащитным трепещущим телом.
Насильно.
Вот почему она в таком смятении - ей показалось, что мужчина взял ее насильно. И все, что с ней происходит - это так необычно, дико и странно, что она готова выпрыгнуть из собственного тела и умереть.
Последний толчок в ее тело было так силен, что у нее дыхание перехватило, и Ивон уже не смогла сопротивляться сладким спазмам, что навалились на ее тело и выкрутили его в сладкой пытке. Она дернулась, словно мученица на костре, и с ее обнаженного плеча блеснула ослепительная белая вспышка.