— А, так это про тот случай ходили
слухи? Знаешь, они ведь до сих пор ничего не поняли.
— Так это… это, что ли… это всё… правда, что ли?! — раздался
позади нас удивлённый женский возглас. Мы оба, от неожиданности,
вздрогнули, обернусь на голос. Позади нас стояла Алёшкина мама.
Она, видимо, стояла около песочницы давно, и слышала наш разговор.
Не весь, конечно. До неё тоже дошло, кто мы такие и что с нами
произошло.
Теперь родители Алёшки — и Филипп
Иванович, и Антонина Григорьевна — больше не сомневались в том, кем
фактически, а не только по документам, является их сын Алёшка.
Его внезапно изменившуюся речь они
заметили сразу. Это нельзя было не заметить, но поверить в то, что
он им пытался втолковать, было непросто. Да и мне они поверили
окончательно только после того, как я продемонстрировал им
некоторые «чудеса» с помощью аппаратуры управления пространством и
временем. Сыграло ещё ито, что от участкового они слышали о том,
что в мае произошло в Кошелихе, когда в нашем доме были обнаружены
трупы — мой и моих убийц.
Когда Филипп Иванович и Антонина
Григорьевна увидели, как здорово Алёшка плавает и ныряет в речке,
они оставили свои опасения, что он может утонуть, захлебнуться и
прочее. Да и что было делать? Ведь не станешь же взрослого мужика
всюду водить за ручку, даже если этот мужик и не взрослый. Абсурд!
Взрослый мужик в возрасте шестидесяти шести лет, которому нет и
четырёх лет. Но это факт.
Теперь Алёшка мг без родителей ходить
куда хочет. В том числе и купаться в речке. Сначала, правда, только
вместе со мной. А ведь он в нашем общем с ним будущем был мастером
спорта по плаванью.
Я тоже неплохо плаваю, но это не мой
спортивный профиль. Моя «специализация» — боевое самбо. Нырять же я
вообще не могу. Не переношу погружения в воду с головой. Сразу
появляется проблемы: затеканием воды в уши, в нос, в глаза. А ведь
в тот злополучный день, в среду тринадцатого июня, кому-то надо
было нырять. Главное, что никто из взрослых ныряльщиков нырнуть в
том месте, где тонул Липин, не смог бы. Даже участковый Анис… Ой!
То есть Потапкин, находящийся в свой милицейско-выходной день на
пляже, не смог бы там поднырнуть. Нырять пришлось Алёшке. Только он
сумел поместиться между поверхностью воды и песчаным дном так,
чтобы всё рассмотреть.