— Ну вот, — сказал Алёшка, — теперь
придётся эксперту делать сорок уколов против бешенства.
На наш дружный хохот заоглядывались все
пляжующиеся на пляже. И как раз в этот момент раздался крик:
— Помогите!!! Спасите! Тону!
Буль-буль-буль-буль… Тону! Помогите!
***
Никто не понимал, что происходит. Липин
просто лежал на пузе полностью погружённый в воду рядом с берегом
метрах в ста от пляжа. Периодически над водой появлялась его
голова, которая выкрикивала мольбу о спасении, и тут же снова
скрывалась под водой, выпуская булькающие пузыри.
Мужики пытались поднять тонущего,
вытянуть на берег, до которого была всего пара метров — всё
бесполезно, потому что немного приподнять Липина получалось, а что
сдвинуть с места, нужен был мощный тягач.
Когда мы подошли ближе, я сразу
заметил, что под водой не было видно ног утопающего.Всё было — и
голов, и плечи, и спина, и то место ниже спины, которое не принято
называть в приличном обществе — а ног не было видно.
Я сказал об этом Потапкину.
Участковый тоже заметил эту странность.
Теперь голову Липина придерживали,
чтобы она была над поверхностью воды, чтобы Паша мог дышать.
Дышать-то он дышал, но объяснить ничего не мог. Вращал обезумевшими
глазами и что-то мычал в ответ навопросы.
Несколько раз взрослые парни пытались
что-то разглядеть в воде, сунув туда башку. Нет, не получалось. И
тут неожиданно в воду вбежал Алёшка. Он, как заправский
пловец,подплыл к Липину и погрузился под воду. Народ зашумел,
завозмущался: «Ещё этого не хватало!»; «Утонет»; «Да уже утонул!»;
«Куда родители смотрят?!»… Уже чуть ли не бросились его «спасать».
Я крикнул во всю глотку, чтобы остановились и не мешали. Как раз в
это время Алёшка вынырнул и встал по пояс в воде. Крикнул:
— Ну-ка, отвалили все! Лучше найдите
где нибудь лопату! Лучше небольшую, игрушечную! Или, на крайний
случай совок!
Я сказал участковому:
— Фёдор Иваныч, скажите хоть вы,
чтобы не мешали и делали всё, что он просит. Он не утонет. Он
плавает лучше любого, кто тут присутствует.
Как ни странно, Потапкин меня
послушался, и вскоре суматоха улеглась. Совок тоже нашли. Не очень
большой. Алёшка взял совок, покрутил в руках. Недовольно
спрашивает:
— А покрупнее ничего не нашлось?
Нет, покрупнее ничего не было. Алёшка
снова нырнул в воду позади Липина. Сквозь тонкий слой воды было
видно, как Алёшка раскапывает песок позади «неприличной для
приличного общества» части милицейского организма. Вот только если
будучи взрослым, даже дедом, от мог минут пять находиться под
водой, то теперь ему приходилось высовываться из воды чуть ли не
через каждую минуту, чтобы сделать два или три глубоких
вдоха-выдоха.