Мамбов сидел, спрятав лицо в ладонях, и по вздрагивающим плечам
я понял, что он ржёт, как жеребец. Хотя мне всегда казалось, что он
на такие эмоции не способен.
— Олег, тебе плохо? — ласково спросил я.
— Нет, мне волшебно, — пробубнил он, не убирая рук от лица. — Ты
садись, поешь. А то нам ещё на вечер собираться.
— Ладно, хорошо, — я сел и повернулся Маше. Судя по чавканью
слева, Фыра уже приступила к своему обеду. — Машенька, надеюсь, у
тебя есть с собой синий наряд и сапфиры, — проворковал я.
— А зачем? — осторожно спросила она.
— Потому что я обожаю синий цвет. Неужели ты не порадуешь мужа,
одев его любимые цвета? — посмотрев на её задумчивое личико, я
удовлетворённо кивнул и взял в руки вилку с ножом. Нужно было
действительно подкрепиться. Потому что на таких вот вечерах можно
узнать много чего. Это даже хорошо, что они придумали такой вот
полубал. Может быть, мы здесь надолго не задержимся.
Николаев Павел Петрович вышел из огромного помещения, в котором
на зиму устанавливали ульи и стянул шлем. Залетевшая с ним в
предбанник пчела тут же устремилась к помощнику Николаева, и
намеренья у неё было явно недобрые.
— Прочь пошла, кыш, — Сёмка замахал руками, пытаясь отогнать от
себя пчелу.
— Что ты граблями своим машешь? — покачал головой Петрович,
аккуратно поймал пчелу, стараясь не помять ей крылья, и приоткрыл
дверь, выпуская её обратно в зал, где стояли ульи. Быстро закрыв
дверь, чтобы никто не вылетел, повернулся к Сёмке. — Как ты
пчёлками ухаживать собрался, если боишься их больше, чем графа
нашего нынешнего?
— Теперешний хозяин предыдущего посерьёзнее будет. Тот-то сразу
поместье вместе с пасеками продавать кинулся, как только тварь
объявилась. — Сёмка проигнорировал слова старого мастера про свою
боязнь пчёл. Да и не боялся он их. Недолюбливал — это да, но не
боялся.
— Ну ты сравнил, — Петрович хохотнул. — Мы из титулованных
дворян, почитай, только одну графиню Ольхову и видели, да и то,
проездом. У них и перстни другие, да и сил побольше будет.
— Что там? — кивнул Сёмка на дверь, из-за которой раздавался
ровный гул.
— Глаза уже у меня не те, что прежде, но показалось, что под
потолком осы, паразитки такие, гнездо начали складывать. А у нас
сразу двадцать восемь маток нынче народилось. Скоро отсаживать
надо. Как бы осы ни погубили новые семьи. Матки-то ещё молодые
совсем, слабенькие. — Петрович покачал головой. — Вот что. Завтра
готовься, вместе пойдём. Пчёлок покормим и ульи новые для новых
семей принесём да посмотрим, что там под потолком, не померещилось
мне. Да убрать попробуем.