- Что, он тебе прямо вот так и
сказал: «Не смей общаться с моей дочерью!»? – Хмыкнув бросил князь
Мансуров.
- Нет, он сказал, что у меня будет
много проблем если я ее обижу. – Протянул я.
- И ты не придумал ничего лучше, чем
просто, трусливо поджав хвост сбежать? – Подавив смешок спросил
профессор. – Ярик, то ли так действует на тебя гормональный фон
молодого человека, то ли и в прошлой жизни ты сторонился
женщин.
Как вы профессор тонко подметили.
Не было у меня в прошлой жизни длительных отношений. Только в
далекой, далекой юнности, с Танечкой, но там не срослось. Меня
забрали на годовую подготвку. Она обещала дождаться, но не
дождалась. Собственно с тех пор, я как таковых отношений не имел.
Так, конфетно-букетный период, а потом само собой так случалось,
что мы расставались. Думал здесь завести отношение с Ирой, но и тут
не срослось. А Великая Княжна… Здесь если не срастется, то… лучше
об этом даже не думать. Да и не настолько я ей нравлюсь, чтобы она
сильно расстраивалась по моему поводу.
Естественно говорить все это
профессору я не стал, но он видимо что-то увидел в той тоске, что
выражали мои глаза. Хлопнув в ладоши, он достал телефон и позвонил
Великому Князю.
- Добрый день, Ваша Светлость.
Мансуров звонит. Да. Я по поводу того, как вы поступили с моим
учеником. Как, как? Вы заставили надрывая свое сердце
дистанцироваться от вашей дочери! Так он вас неправильно понял?
Собственно звоню я не по этому. – Довольно хмыкнул профессор. – Тут
у нас очень интересная ситуация вырисовывается, а доверять вашему
ведомству мы увы не можем, так как оно уже один раз себя
дискредитировало. Как? Да очень просто. У вас сейчас защищенная
линия? Нет? Перезвоните? Хорошо, жду.
Профессор вернул телефон в карман
пиджака и довольно улыбаясь посмотрел на меня.
- Что ты так смотришь. Не можешь сам,
так у тебя есть учитель. А учитель, что? – Спросил он, и не
дожидаясь моего ответа пояснил. – А учитель происходит от слова
учить! Чем я сейчас и занимаюсь. Ладно, мы с тобой хотели осмотреть
подвал, там ты говоришь, что видел изумрудное пламя.
Делать было нечего, пришлось
подчиниться, хотя особого восторга я и не испытывал. Обследовав
подвал, мы правда ничего сперва не нашли. Я уже хотел было
расстроиться, но вспомнил, что здесь есть потайной проход
непосредственно открывающий доступ к убежищу. Пришлось напрягать
память, вспоминая как этот самый проход в свое время открывал отец.
У меня получилось и одна из свободных, ничем не заставленных стен
отъехала в сторону.