— Но я не смогу защитить тебя здесь. В клане, по всей видимости,
кто-то желает зла нашей семье.
Отец останавливается и смотрит в небо. Там, над верхушкой вяза,
парит орёл.
Отец слегка улыбается.
— Я слышал, у тебя позывной «Орёл»? — спрашивает он, и смотрит с
какой-то даже гордостью.
Кирпич что ли сдал? Кто за язык-то тянул?
— Да, — отвечаю я.
Отец кивает головой и вышагивает дальше. Он немного смахивает на
цаплю — высокий, худой и длинноногий.
— Николай рассказал мне о вчерашнем, — продолжает он, и я на
секунду задумываюсь, о каком Николае речь. А, так это ж наш Кирпич,
фу ты.
— Ты молодец. Не стушевался, метку получил и не струсил. Это и
отличает настоящего воина, защитника своей чести в первую
очередь!
Ох, ну началось… Неужели он приехал прочитать лекцию о воинской
доблести?
— Что случилось и зачем ты здесь? — спрашиваю напрямую, потому
что мне уже порядком надоел этот разговор, а парни, вижу, топают в
столовку. Салага машет мне рукой издалека, я его игнорирую.
— У Ивана с бизнесом вдруг проблемы начались, — выдыхает как-то
с облегчением. Неужели не знал, как начать? — Вчера пара сделок
сорвалась. Крупных. Партнёры ни с того ни с сего контракты
разорвали.
— А мне-то что с того? — удивляюсь. — Знаешь же, мне до него
дела нет, а уж до его дел и подавно. Сам кривой, так пусть и
расхлебывает!
— Нельзя так о брате! — наставительно говорит отец. — Он
семья!
Ага, а ещё повеса, растратчик и завсегдатай сомнительных
заведений. Уж если кто семью и подставил, так это он.
— А как мне о нём говорить? — ершистость эта всегда у меня
вылазит при разговорах об Иване. Никак сдержаться не могу. Бесит он
меня!
— Ладно, твоё отношение к нему знаю. Осуждаю, но это ваши с ним
дела.
Вот и не лез бы, но чую: не конец это разговора. Не для того он
приехал.
— Что-то еще? — спрашиваю.
— На мать вчера напали.
— Что?! — я остановился, подофигев. — Ты чё сразу-то не сказал?
Как она?
— С ней все в порядке, — говорит и рукой успокаивающий жест
делает. — Не то чтоб напали, напугали и угрожали. Ей и псу.
— С Даниэлем что-то? — спрашиваю, а сам спиной холодею. Хороший
пес, хоть мамочкой и избалован порядком. Но все равно мне его
жалко.
— С собакой тоже все хорошо.
— Тогда что? Говори уже! Почему я из тебя всё клещами тянуть
должен! — надоел мне уже этот тупой разговор. Ну неужели нельзя
сразу обо всём рассказать. Терпеть ненавижу такое!