— Маша! — кричит. — Ты там? Ответь!
Рыжий сшибает деда с ног коротким хуком.
Дальше я не успеваю ни о чём подумать, а бью эту рыжую морду в
нос. Он откидывает голову, рычит и бросается на меня, но я скольжу
вбок, и туша врезается в бронированный борт машины. Успеваю ударить
дважды: в плечо — руку отсушить, и в печень — ну тут понятно. На
моей ладони вспыхивает файербол.
— Отставить, Орёл! — кричит Студень.
Но останавливаюсь я не из-за него. Уже почти посылаю огонь в
спину охранника, как кто-то сбоку кладёт ледяные руки поверх моих,
сбивая пламя. Делает он это очень быстро, и я не успеваю ничего
предпринять — каст не проходит. Я в ярости оборачиваюсь и натыкаюсь
на светлые и спокойные глаза Тараса, мага-соклана. Он качает
головой: «Не надо».
С земли поднимается Вознесенский, утирая кровь с лица. Его
покачивает, но он упрямо лезет в автобус. Тарас настигает его у
самой дверцы, кастует, и дед замирает в неподвижности, растерянно
моргая. Рыжий охранник разворачивается ко мне с явным намерением
продолжить веселье, и я готов, руки так и чешутся поправить ему
морду ещё раз.
Сзади подъезжают два бронированных автобуса, и из них высыпаются
бойцы. Павлин с Салагой берут их на прицел, эти хотя бы похожи на
противников, но Студень вопит:
— Не стрелять! Это свои!
Люди в камуфляже окружают микроавтобус и машины позади него
плотным кольцом, а их десятник или, кто он там, орёт в мегафон:
— Садитесь в машины и уезжайте! Тогда никто не пострадает! Даю
десять секунд!
Повисает тишина. Слышен только девичий плач.
Мужики у джипов рассаживаются и медленно разъезжаются в боковые
улочки. Охранник, злобно глянув в мою сторону, грузится в салон и
захлопывает дверцу. Микроавтобус медленно вплывает в ворота. Груз
доставлен.
Я подхожу к Вознесенскому. Он уже почти пришёл в себя,
растерянно проводит рукой по лицу.
— Уезжайте, — говорю я ему, — обещаю, я во всём разберусь.
Дед на непослушных ногах идёт к своему УАЗу.
Но для начала, как минимум, надо разобраться, какого же хрена
Славик лупил нам по колёсам. Я смотрю в сторону их джипа, но
сокланы уже погрузились и отъезжают. Славик ухмыляется мне,
высунувшись из окна. Ромик за его спиной хватает приятеля за плечо,
словно увещевая, тот смахивает его руку и злобно огрызается.
Ладно, от меня ты никуда не денешься, слабоумный придурок.