И это было правдой. Лежал во внутреннем кармане пиджака. Не
мешался, вот я и не вспоминал о нём. Три дня пролежал и не
разрядился.
— Выходит, я сейчас разговариваю с Александром? Больше никому
бабушка не могла дать этот телефон. И это хорошо. — голос
собеседника стал очень довольным, словно он давно хотел поговорить
со мной, но всё никак не получалось.
— Не с Александром, а с Виктором. — поправил я собеседника, на
что тот странно хмыкнул, но промолчал. Задал другой вопрос.
— А где сама Анастасия Дмитриевна?
— Точно не знаю, но должна находиться дома. Могу ей что-нибудь
передать, как вернусь. Правда, не знаю, когда это будет. Не раньше
завтрашнего дня, это точно.
— Очень интересно. А ты можешь мне рассказать, куда ушёл от
Анастасии Дмитриевны? Просто она должна находиться постоянно рядом
с тобой.
Это точно был кто-то из Апраксиных. Причём с самого верха. И
только после этих мыслей я понял, кто это и почему голос кажется
мне знакомым. Во время обучения мне показывали несколько видео с
выступлением Григория Константиновича Апраксина. Это был его голос.
Моего прямого работодатель. Поэтому скрывать от него ничего не
буду.
— Я не ушёл от баб Насти. Она сама дала мне это задание. Вместе
с Алексеем Петровичем. Очередная проверка. Оттачивают мою силу
убеждения. Говорят, что у меня неплохо выходит.
— Что за задание? И что тебе нужно сделать для его
выполнения.
— Основную часть уже сделал. Позволил продать себя охотникам за
живым товаром. — мой собеседник явно подавился и начал кашлять.
Поэтому я подождал, пока он немного успокоится, и только потом
продолжил. — Теперь меня должны переправить в Китай и уже там
продать на аукционе. Он вроде завтра должен быть. Помимо меня, там
будет ещё десять одарённых детей…
— Постой. — прервал меня князь. — Почему ты так спокойно мне об
этом рассказываешь? Неужели рядом никого нет?
— Нет. Меня вообще закрыли в какой-то тесной коморке, где я
толком шевелиться не могу. Телефон и тот вытащил с огромным трудом.
Сказали, что эта коморка звуконепроницаемая и я могу орать, сколько
мне угодно. Только горло себе сорву. А подслушать меня никто не
сможет. Алексей Петрович дал свой амулет, сказал, что он защитит от
чужих глаз и ушей. Сколько ещё ехать, я понятия не имею, поэтому
можно и поговорить. Мне продолжать рассказывать?