— Бли-и-ин… ща, погоди.
Сеня, не вставая, куда-то потянулся, а потом, выпрямившись,
вручил мне средство от всех бед — листок только что сорванного
подорожника. Советский дворовый антисептик.
— Приложи, только сначала послюнявь.
Я знал, что подорожники помогали, но тут все же придется идти к
Аллочке в медпункт. Шить, конечно, не потребуется, но нормально
продезинфицировать порез надо. Ну и чтобы не мешало, можно повязку
наложить. Но от подорожника Сени я тоже не отказался.
— Короче, вручил я твое послание Вике, — хмыкнул я.
— И че… И как… — толстяк аж запинаться начал от волнения.
— Ну-у-у, — я чуть потянул время ради собственного удовольствия
и интриги. — До потолка от радости не прыгала, но довольная была.
Дальше давай сам, девка-то явно к тебе неровно дышит. Если судить
по ее возгласу, когда она записку прочитала. Ты же в письме
представился?
— П-правда? — Сеня аж дыхание затаил.
— Как есть. Ладно, бывай. Схожу в медпункт.
Из нашего укрытия было хорошо видно разбитое окно палаты, и туда
на всех парах уже летела Тамара. Лицо ее было настолько
перепуганным, как будто не окно разбилось, а произошёл ядерный
взрыв. Ну как минимум. И чего она так все близко к сердцу
принимает? Мужика ей надо нормального и некогда будет мелочевкой
себя загружать…
Сеня тоже наблюдавший за этим, вдруг как-то поменялся в лице.
Решимость, что ли, в глазах появилась. Ну ему-то что, шею намылят
мне. А он пока будет с девчонкой природой любоваться… надо будет,
кстати, разведать, что там за место такое, дюже романтическое.
Я со вздохом поднялся и уже собрался уходить, как Сеня вдруг
заявил:
— Мих! Давай скажу, что это я окно разбил…
— Ты? — я так и замер, повернул в его сторону голову.
Кажется, в этой панде просыпается-таки маленький лев.
— Да, ты же по моему делу в палату к девчатам лазил. Так будет
честно, — дрогнувшими губами пробормотал толстяк.
Ну что ж, желание похвальное. Я покосился на Тому, та
внимательно изучала место происшествия. С таким важным видом, будто
в лагере не окно разбилось, а кого-то убили, а она не старшая
пионервожатая, а старший следователь городской прокуратуры. С ней
рядом уже стояла Вика, видимо, объяснявшая Томе, как так вышло, что
стекло вдребезги. По крайней мере, девчонка что-то рассказывала,
жестикулируя, а Тамара внимательно слушала и кивала.