— Так, раз не хочешь по-хорошему сознаваться, Миша, будем
разговаривать по-другому. Роман Альбертович! — Тома подняла руку,
привлекая внимание тренера. — Ну-ка соберите своих ребят в палате,
пока они не разбежались.
— А что стряслось? — заинтересовался тренер, покосившись на Вику
и мельком на меня.
— Полюбуйтесь, полюбуйтесь, уважаемый, что ваши воспитанники
вытворяют!
Тома сунула Роме чуть ли не под нос энциклопедию, тот быстро ее
осмотрел, отдал обратно.
— Так. Вижу ущерб. Книга дорогая и редкая. Но с чего вы взяли,
что это мои соколики?
— Ну как… вот, — Тамара тыкнула в меня пальцем. — Руки в
зеленке? В зеленке!
Это, конечно, было неопровержимо.
— Ясно. Иными словами, других доказательств нет? — Рома вскинул
бровь, перейдя на мою сторону.
Вот чем мне он нравился, при всей своей излишней тяги к женскому
полу и моложавой расхлябанности, так это тем, как защищал своих
пацанов.
— Если вы соберете ребят в палате, то доказательства будут! —
отрезала Тома.
— Ну… соберем, значит. Товарищи легкоатлеты!
Рома прикрикнул и захлопал в ладоши, привлекая внимание пацанов,
уже дошедших до корпуса.
— Заходим в палату.
— Зачем, Роман Альбертович?
— У нас Тамара Ипполитовна собралась расследование проводить, —
тренер хмыкнул с сарказом, положил ладонь мне на плечо. — Пошли,
Мишаня.
Тома, никого не смущаясь, гордо вскинула подбородок и, взяв под
руку Викторию, будто адвокат подопечного, двинулась к корпусу.
— Шахматист, это ты книжку порвал? — Рома дал Томе пройти
вперед, прежде чем озвучил вопрос.
Я замотал головой.
— Точно? Ну тогда мы тебя отстоим, не боись. Хотя с зеленкой у
тебя явно промах, положение выходит незавидное. Ладно, идем, нечего
под солнцем торчать.
Мы пошли вслед за Томой и Викой. Согласен, положение так себе. И
вообще смахивало на подставу. Понятия не имею, хватило бы у кого-то
из пионеров тяму выдать такой кульбит … ну да посмотрим, чего там
Тома нарасследует.
Когда мы с Ромой зашли в палату, Тамара уже вовсю строила
ребят.
— Так, каждый становится возле своей кровати! Чего непонятного,
Белозубов? Ты где спишь? Там, вот и стой там, нечего к Проненко
жаться…
Я, быстро смекнув, чего хочет старшая пионервожатая, подошел к
своей кровати, сел на матрас и с безразличным видом упер подбородок
в ладони. Шмель тоже был тут и попытался меня расспросить, что
вообще происходит.