Но когда я снова увидел свою жену, понял, - оно того стоило. Да
я готов ещё десять раз испытать эту невыносимую боль, если
понадобится, чтобы опять наладить связь с Алей.
Место, в котором находилась моя супруга, изменилось. Теперь это
была не пещера, а… гнездовье с крышей из огромных листьев? Это ещё
что такое? Присмотревшись к интерьеру, а он там был, я обнаружил
немало странных деталей, вызывающих лишь ещё больше вопросов.
Во-первых, меня поразила площадь этого "гнезда": навскидку, там
было не меньше двадцати квадратных метров и это только та
"комната", в которой находилась Аля. Высота же сего "помещения"
позволила бы вместить в полный рост, пожалуй, и жирафа. Что до
дизайна нового обиталища Али, думаю, любители деревенского стиля
оценили бы плетёные соломой стены, - по крайней мере, такими они
кажутся со стороны. Только вместо бабушкиных ковров, на них висели
перья разной величины, формы и цвета. Пол же был усыпан пухом, на
котором лежали идеально круглые шары размером, начиная с кулак,
заканчивая с большой арбуз. Они переливались перламутром с разными
радужными оттенками. Материал в этих правильных фигурах я так и не
разобрал.
Что до моей Али, она сидела по-турецки спиной ко мне и что-то
делала руками перед собой, периодически наклоняясь чуть вперёд.
Одежда на ней была другая - похожая на ту, которую носили
древние греки или нынешние индианки: длинная песочного цвета ткань,
обматывающая тело. Одна лопатка жены оголилась, показывая искусную
татуировку.
Я лишь сделал шаг вперёд, как нарисованная колибри в
засветившемся кругу ловца снов взмахнула крыльями и повернула
голову на меня.
- Ой, - вырвалось у меня от такой неожиданности. - Аля?
- Кирилл? - удивлённо и одновременно радостно воскликнула она,
разворачиваясь ко мне и вскакивая на ноги. Она пошатнулась, но тут
же оперлась о стену.
- Осторожнее, любимая, - я машинально дёрнулся к ней, но тут же
вспомнил, что прикосновения оборвут нашу связь.
Так ведь и слышать мы не можем друг друга. Точнее… не могли
раньше. И я взволнованно попросил:
- Скажи ещё что-нибудь!
- Не кричи, - она улыбалась, но почему-то грустно. - Вдруг нас
услышат.
Мне так хотелось её обнять и больше не отпускать. Я еле
сдерживался, чтобы не погладить уже хорошо выпирающий её животик с
нашим малышом. Но страх "проснуться" был сильнее.