- Батюшка, я готов исполнить твою волю!
Берендей недовольно покосился в мою сторону. Седые брови
нахмурились.
- Да, твой черед настал, младший сын, - процедил он сквозь зубы,
- Ночью ступай в сад. Посмотрим, на что ты способен.
В третий раз все разошлись по своим делам. Кто государственными
делами заниматься, кто холопов гонять, а я – тренироваться. В
планах было весь день как следует заниматься, вечером немного
вздремнуть, а ночью – на дежурство. Не знаю, кто там тырит яблоки,
но я с ним разберусь!
Я уже выходил из терема, когда меня догнали братья.
- Прости нас, Ваня, - сказал старший, - Зря мы над тобой
потешались.
- Да, прости нас, - вторил средний.
Ишь как запели. Поняли, что теоретически я завтра могу стать
будущим царем. Сразу стали вежливыми. Ну и пускай. Я не против
помириться.
- Будет вам, - улыбнулся я, протягивая руку.
Братья с чувством потрясли ее.
- Слушай, Ваня, ты что – собрался с таким мечом идти? – вдруг
заметил старший.
- Ну да. А что с ним не так?
- Да это же так, железка. Только для параду. Для боя такой ножик
не годится.
Эх, а мне казалось, что вполне нормальный меч. Но я ведь не
разбираюсь в древнерусском оружии. Неужели правда схватил какую-то
декоративную фигню?
- В первой же схватке расколется, - подтвердил средний, - Ежели
вор хорошим воином окажется, несдобровать тебе.
- А где же взять нормальный?
Толстяк огляделся, чтобы проверить – не подслушивает ли кто.
Склонившись к моему уху, он заговорщически зашептал:
- Пойдем, братец, мы знаем, где отцовское оружие хранится.
Такого во всем Тридевятом Царстве, Тридевятом Государстве не
сыскать. Никакой враг тебе не будет страшен. Самого Змея Горыныча
зарежешь!
Я вспомнил, как меч Добромира едва поцарапал Горыныча.
- Ну что же, пойдемте. Только как бы царь-батюшка не
разгневался…
- Он и не заметит, - заверил толстяк, - Он уже сколько лет не
воюет, годы не те. Вот и ржавеет такое знатное оружие без дела.
Батюшка и не узнает, если ты один меч прихватишь.
Короче, я позволил братьям себя увести. Мы прошли через царские
палаты и добрались до темной лестницы, ведущей в какое-то
подземелье. Я насторожился. Уж не в темницу ли меня ведут?
- А вы уверены, что нам сюда? – с подозрением спросил я.
Что-то здесь темно и сыро, исчезли красивые росписи на стенах. И
я как будто слышу звон цепей. Или мерещится?