Оглядевшись, я с удивлением обнаружил, что снова лежу на палубе.
Упал я на доски, и вокруг моей талии все еще болталась подло
откушенная веревка. Но как так? Я ведь падал вниз, а упал почему-то
сверху.
- Срам хоть прикрой! А то не похож на царского сына. Того и
гляди, кто догадается.
Я поправил свою дурацкую рубашку и только потом поднял голову.
На меня смотрел сверху-вниз какой-то человек на фоне постепенно
стихавшей бури. Горыныча нигде не было. Добромир все также спокойно
рулил. Ему только магнитолы и елочки не хватает. Мне бы такой
уровень пофигизма!
Незнакомец был высокий и худощавый. Одет в черный длинный кафтан
с серебряными застежками и меховым воротником. Из разрезов на
локтях выглядывали рукава рубашки, зачем-то обмотанные черной
тонкой веревкой. Полы кафтана развивались на ветру, открывая
единственную яркую деталь его гардероба – красные сапоги с
вздернутыми носами.
В руке он держал серебряный посох без набалдашника. А на голове
мерцала простая черная корона с острыми зубьями.
Красивое, молодое лицо совсем белое, черты резкие, угрожающие.
Угольно-черные глаза смотрят прямо в душу и сверкают – слишком ярко
для обычного человека.
- Ну и зачем ты зверушку мою обидел? Летел бы себе дальше по
своим делам, соколик, и Горыныч бы тебя не тронул.
Говорил он на удивление мягким, приятным голосом. На тонких,
бледных губах играла усмешка, хотя глаза оставались холодными. Не
пойму – злодей какой или нет?
Незнакомец дружелюбно протянул мне руку и помог подняться.
- Змей Горыныч принадлежит тебе? – удивился я.
- Ну да. Днем он спит в своей пещере, а вечером я его пасу –
чтобы не было рахита.
- Ты знаешь, что твой «питомец» сжег целую деревню?
- Ну конечно. Ведь это я ему велел.
Я во все глаза уставился на этого маньяка. И даже отступил на
всякий случай назад. На что мужик только рассмеялся.
- Да не бери ты в голову, я не такой уж и злой. Думаешь мне
приятно такие приказания раздавать? Но что поделаешь. Служба такая.
Раз провинились, надо наказывать.
- И в чем же они таком провинились?
- Ну как же, дань давно не платили. Да еще и замучили меня
своими богатырями. Одного за другим направляют за моей смертью.
Умаялся я совсем со свету их сживать. А они все новую партию
направляют. Вот жду, когда уже переведутся богатыри на земле
русской.