— Зато теперь тебе открыта дорога! В стране осталось всего пять… ой, теперь только четверо, паладинов. Тебя обязательно назначат пятым. Пять воинов Света, чтобы сдержать Тьму. Именно столько нужно.
— Генрих ещё жив!
— Но ходит под себя. Его, как паладина, больше нет.
— Он был самым сильным… — проскрежетал Самуэль. — А я, что я? Я ещё даже испытание не прошёл. Наставник ещё многому меня не научил и не научит…
Самуэль отложил ложку, потеряв аппетит, и сплёл пальцы над столешницей.
— Да, сэр Генрих совершенно обречён, — проговорил лекарь.
За столом послышались тяжёлые вздохи рыцарей.
Как же вы ошибаетесь, господин лекарь! Если бы вы проведали сейчас Генри, то убедились бы, что ошибаетесь! Ему лучше. И я вылечу его, он обязательно встанет!
Радуясь мыслям, я оказалась единственная, кто продолжил трапезу. Но, несмотря на голод, кушать сделалось неловко, и я тоже отложила ложку.
— Я тоже вчера написал послание для герцогини Элизабет, матери Генриха, — могильным голосом произнёс Рэндеваль. — Сообщил, что вряд ли он придёт в сознание. Думаю, герцогиня Элизабет приедет попрощаться. И, наверняка, возьмёт с собой леди Либретту, его невесту.
Невесту?!
Сердце в груди будто поразило копьём.
А как же я?!
32 И не смейте мне запретить!
Невеста? Пресветлая Дева! Я жизнь готова отдать за Генри, а у него есть невеста, видите ли!
— Невеста? — Хакон тоже удивился. — А как же известный всем десятилетний траур? Всего-то прошло года три?
— Король Орвин потребовал десяти лет траура, верно, — кивнул Рэндеваль. — Но леди Элизабет Даренфорс уже нашла невесту сыну, юную чистую девочку, сироту из старого знатного рода Гройсов.
— Грон Гройс был Первым паладином до Генриха и его наставником, — вставил один из рыцарей с густой тёмной бородой.
— Именно, Брайан, — кивнул Рэндеваль. — Тёмные убили Грона и погубили почти весь его род. Выжила лишь его маленькая внучка Либретта. Леди Элизабет приютила её в Ревоше и воспитывает лет с пяти. Сейчас девочке двенадцать, а через семь лет будет самое кровь с молоком! Свезло бы Генриху на старость лет! Благонадежная, знатная и воспитанная в правильных традициях жена.
— Но всё же ей никогда не сравниться с принцессой Беатрис, — распрямил плечи Самуэль.
— С Беатрис никому не сравниться, — понизил голос Рэндеваль, многозначительно хмыкнув.