Это желание душило, буквально, лишало кислорода.
Прижать, показать, что не такой уж он и плохой. Не так ужасен, как она думает. Он может успокоить ее в своих руках, дать ей защиту и опору. Но вместо того, чтобы позволить подойти к себе ближе, Алия щетинилась дикобразом. И Артар чувствовал каждую иглу так, словно они, в самом деле, в него вонзились.
Даже странно! Еще неделю назад он бесился бы на тему необходимости разыграть ничью с главной клана нэнги. Генрих Залесный – слабак по сравнению с Ревским. Как можно его не побить?
Все существо Артара требовало показать слабому сопернику где его место и чего он, в принципе, стоит. Чтобы больше не сунулся! Даже не смел смотреть глаза в глаза! Как равный на равного.
Даже вякать в сторону Артара не решался!
Ревский хлопнул ладонью по стеклу. Оно неприятно задребезжало. Напоминало, что современные материалы, хоть и достаточно крепкие, но для некоторых оборотней – совсем не преграда. Особенно, когда те в таком состоянии…
Самое поганое, что Артар сейчас больше боролся с желанием вернуться к нэнги. А даже точнее –вернуть ее себе. А не со всем остальным. Вот что лилось по венам огнем, обжигая и расплавляя внутренности.
Мужчина и зверь требовали одного. Ее! Себе! И немедленно!
Артар прикрыл веки и постарался немного успокоиться.
Еще не вечер! Завтра они встретятся на танцах. И он покажет Але, что такое настоящий мужчина.
От мысли что будет ее прижимать, держать в руках во время танца, касаться своим телом ее тела… у Артара опять закипела кровь.
Дррр… Еще один шлепок не прошел для стекла даром. Ударопрочное окно выгнулось, вернулось к правильной форме и дребезжало уже куда дольше прежнего.
Артар посильнее стиснул челюсти и собирался уже идти на выход, когда в изголовье лестницы показалась подруга Али.
Высокая, спортивного вида брюнетка – кажется черная нэнги.
Раскосые глаза на чуть вытянутом лице, тонкий нос и губы.
Она выглядела вполне привлекательной, когда рядом не было Али.
Артар усмехнулся, вспомнив человеческую присказку: «У каждой женщины непременно должны быть: маленькое черное платье, сумочка из крокодиловой кожи и страшная подружка, чтобы все это выгуливать».
Когда Аля и ее приятельница шли рядом вопроса о том, кто помогает кому выгуливать свою красоту не возникало ни у кого. Все взгляды сходились на Але. Ревского это отчасти подбешивало. Но отчасти и вызывало гордость. За свою женщину. Свою! Кто бы что теперь ни говорил!