— Арагог тоже говорит, его детки
видели чужих магов, которые шастали по округе. Они даже хотели
попробовать напасть, но те выглядели слишком серьёзно.
— Я тебя понял, Хагрид, — протянул
Палпатин. — Спасибо за информацию. А что от тебя так гарью несёт?
Где-то в лесу пожар был?
— Дак это ж соплохвосты мои шалят, —
пробасил Хагрид, улыбаясь в густую бороду. — Директор Дамблдор
просил подготовить разных зверюшек к третьему этапу Турнира.
— А простых жителей Запретного леса
тебе стало жалко подставлять под палочки чемпионов, вот ты и
занялся на досуге выведением химер? — рассмеялся Палпатин. — А не
боишься, что твои уродцы сожрут чемпионов?
— Они и мухи не обидят! — возмутился
Хагрид. — Соплохвостики, конечно, немного агрессивные получились и
растут быстро, но они такие милашки!
В дверь хижины постучали, и снаружи
раздался пьяный женский голос:
— Хагрид, кротовья ты шуба! Это
Сивилла Трелони. К тебе можно?
— Это наш преподаватель прорицания, —
ответил полувеликан на вопросительный взгляд Палпатина. — У неё,
наверное, херес закончился, вот и пришла ко мне за добавкой. Знает
ведьма, что у меня всегда есть чего выпить.
— Хагрид! Открывай давай, не тяни. Я
же знаю, что ты дома… Ик! Кофейная гуща напророчила мне, что у тебя
я найду свой нектар, — вновь раздались снаружи нетерпеливые крики
учительницы.
Полувеликан подошёл к двери и
распахнул её:
— Здравствуй, Сивилла, проходи. Чего
ты хотела?
Женщина в больших круглых очках,
бурча о непонятливых лесниках и противных домовых эльфах, которые
отказываются сбе́гать в магазин, прошла мимо Хагрида в комнату и
вдруг заметила Палпатина. Она застыла как суслик и рухнула бы на
пол, не успей полувеликан её схватить.
— Да что с тобой, Сивилла, совсем
напилась? — Хагрид аккуратно посадил женщину на лавку и прислонил
её к стене.
— Тьма-а-а!.. — чужим хриплым голосом
протянула Трелони. — Свет объединится с ночью, и тьма будет
сражаться с тьмой.
— Совсем мозги пропила?
Тьма-тьма-а-а… — передразнил её полувеликан и покачал недовольно
кудлатой головой. Он подошёл к шкафу, открыл его и зашарил по
полкам. Затем достал трёхлитровую бутылку хереса, выглядевшую
маленькой в его огромной лапе.
Женщина медленно подняла голову от
груди. Её глаза закатились, одни белки сверкали потусторонним
светом из-за очков. Трелони попыталась дрожащим пальцем ткнуть в
сторону Палпатина и прохрипела: