Старшие наконец обратили внимание на молодого боярина, который
сидел с ними за столом и молча слушал их разговор.
— Нужно к боярину Волногрею съездить? — Высказал предположение
Звизд.
— У тебя смышленый парень, — гоготнул Древослав.
— А, то весь в деда, хотя горяч еще. — Принял похвалу Даромил,
после чего повернулся к Звизду. — Я напишу бересту для Гойко
Волногрея, передашь ему. Они сейчас стоят лагерем возле Марьина
брода. Туда и поскачешь.
— Я тоже пару слов прокарабаю, — поддакнул Древослав, — а еще
тебе нельзя напрямую из города уходить, нужно тропою окольной
пройти. Сейчас свистну человека. Он проводит тебя и служку мимо
постов охраны. Она наверняка уже Дубуном перекуплена или как-то под
себя подмята.
— Ты понял сын? — Спросил Даромил.
Звизд только молча кивнул, подтягивая к себе горшок с тушеными
овощами. Он уже понял, что ехать нужно было сейчас, а когда удастся
в следующий раз поесть, вопрос был хоть и не праздный, но совсем
неопределенный. Так что нужно было подкрепиться поплотнее.
Доесть ему не дали, к столу подошел здоровый мужик с шрамом
через все лицо. Древослав в двух словах объяснил ему задачу. Тот
молча кивнул, взял несколько монет положенных перед ним, глянул за
Звизда и сказал.
— Пойдем бояричь, нужно до темна выйти из города, пока ворота не
закрылись.
Звизд молча поднялся, головой поклонился отцу и Древославу,
махнул рукой служке и вслед за проводником покинул трактир.
Терема соединял длинный коридор, сделано это было специально,
чтобы боярские и княжеские жены не выходили лишний раз в люди.
Строился этот переход, как и терема около сотни лет назад, когда
коротко в Мирземле правили бояре Малеи. Они как раз привезли из-за
моря веру в единого, а заодно пытались насадить правила новые. В
том числе и то что женщины не должны были находиться вне дома без
сопровождения. Малеи долго не княжили, их сместил прапрадед
Ольгерда, и с тех пор уже их род правит Мирземлей. А в напоминание
о том времени остались переходы между теремами, которые оказались
просто удобными, несколько храмов в городе с живописными
изображениями единого, а также в некоторых местах изображения
символа единого — нескольких перечеркнутых линий.
Вот и сейчас она радовалась, что терема соединены таким образом.
Благодаря этому можно было обойтись без пересечения с посторонними.
Да вокруг было полно соглядатаев от Дубуна, но хотя бы никто не
шарахался от нее, жены регента Ольгерда, как от прокаженной.