— Рассказывай.
— Ну, эта… есть у нас следачка одна.
Йогой какой-то занимается, медитациями, мистикой этой восточной,
вся пижня. Чего вылупился? Думаешь, раз человек мент, то его только
пузырь с пивом и сериалы по третьему каналу могут интересовать?
Разные деятели у нас служат, есть и чудики. Так вот, у них там в
моде всякий буддизм. И она сказала, следачка эта, что типа есть в
буддизме продвинутые практики, навроде святых.
— И у таких людей не бывает
Дара?
На скорости въезжаем в глубокую
выбоину. Леха ругается сквозь зубы:
— Асфальт такой, будто бомбили его…
Говорю же, нет инфы, порожняк один. Просто предположила тетка, что,
может, у кого-то и нет. По крайней мере, у них установка такая —
ничего не желать. Вдруг какой-то практик так упоролся в эти свои
медитации, что ему и правда не вышло Дара. Гипотеза, бла-бла-бла
одно. Вот же делать людям нечего… Тут и так уже только и хочешь что
поспать и на пенсию выйти уже наконец, а эти специально
тренируются, чтобы не хотеть совсем ничего.
Самому Лехе Дар вышел такой, что
коллеги завидовали черной завистью. Нет, он не заделался гением
сыска, не научился видеть людей насквозь или бывать в трех местах
одновременно, что постоянно требуется от опера. Зато когда бы его
ни дернуло начальство, он был к этому более-менее готов— имел в загашнике ответ именно на тот
вопрос, который ему задавали. Мог ли Дар действовать не на самого
Леху, а на начальство — тому просто не приходило в голову
беспокоить сотрудника, когда он не готов? Скользкий вопрос, у
ученых нет однозначного ответа, как такие штуки работают. Факт в
том, что они просто работают.
— Слышь, Сань, а может, ты это… ну,
попустишься уже? — спрашивает Леха с необычной для него
неуверенностью. — Не, я для тебя землю рыть буду. Все мониторю, и
про этих свободных от Дара, и не проклюнется ли кто, способный
связаться с ушедшими. Тут тоже глухо, жуликов куча наживается на
этой теме, а чтобы подтвердить именно такой Дар — никого. Мне для
тебя не трудно. Но, может, лучше правда уже… подзабить на эти
поиски? Их же умершими теперь признают, ушельцев этих, чтобы
родственники не изводили себя — отгоревали и жили
дальше.
Глубоко вдыхаю и медленно выдыхаю,
чтобы ответить не слишком грубо. Напоминаю себе, что Леха не со зла
это говорит — думает, будто вот так мне помогает. И тут этот
дурень