Первый шок прошел, и Влад включил
прежнего Вангермана, который, оказывается, никуда не делся, всегда
был рядом, ожидая, когда его позовут. Брезгливость взяла свое.
Двигаясь быстро, Влад содрал с себя ненавистную рубашку и, набросив
ее на голову придурка, который как раз выпрямился, ударил так, как
бил обычно, когда хотел отправить человека в нокаут. Боксом он
занимался с детства и продолжал тренировки всегда, когда позволяли
обстоятельства. Человек обмяк, но почему-то не упал, хотя голова
его безвольно повисла на грудь. Вырвав у него пистолет, Влад
собирался повторить удар, но тут вдруг разглядел, что именно
удерживало психа от падения. Кофе, плескавшийся в желудке, сразу
попросился обратно.
То ли из спины, то ли из задницы
странного типа торчало нечто похожее на бурую щупальцу, которая
тянулась к унитазу, скрываясь в толчке. Эта штука была толщиной с
руку, покрытая мерзко воняющей слизью, упругая и сильная. Впиваясь
где-то сзади в тело несчастного, она держала его на весу, скрываясь
под объемной кожаной курткой, тогда как человек давно потерял
сознание, и возможно, без помощи Влада.
Сталкиваясь с иррациональным,
рассудок у всех действует по-разному. Вангерман отключил
человеческое любопытство и страх, который не замедлил постучаться,
разрешив себе только инстинкты выживания. Он успел подумать о том,
что из унитаза на несчастного могла напасть неизвестная тварь,
попавшая в канализацию из моря, которая вызвала аллергическую
реакцию, изменившую облик бедолаги на нечеловеческий. А вот то, что
тип имел оружие и стрелял в официантку, или в шлюху – что сейчас
было неважно, – это уже объяснить было труднее.
Подбежав к девушке, он пощупал пульс,
убедился, что живая, но без сознания, и оглянулся как раз в тот
момент, когда пластинчатые зубы едва не оттяпали ему ухо. Спасла
волна зловония, плывущая впереди типа. Тот странный человек,
которого Влад посчитал уже безопасным, каким-то образом подкрался к
нему сзади, волоча за собой по полу сдувшееся щупальце, похожее
теперь на оборванную водоросль.
Обругав себя за беспечность,
Вангерман расстрелял всю обойму в башку напавшего, решив, что
самооборона сейчас самое подходящее слово к ситуации. Тело грузно
свалилось на пол, измазанный бурой грязью, источник которой был
только что убит Владом. Рукава куртки и штанины брюк несчастного
психа намокли, а рот остался открытым, будто он и после смерти
пытался откусить кусок побольше. Владу даже показалось, что челюсти
еще дергались, но то, конечно, была иллюзия – во лбу трупа чернели
три дырки от пуль. Зловоние стало сильнее, а сдерживать рвотный
позыв от миазмов – труднее.