Ножка стола воткнулась мужчине в
глаз. Влад метил в висок, но безумец, заметив движение, резко
повернулся и буквально сам насадился на деревяшку. Вангерман аж
крякнул от неожиданности, в последний момент дернув головой и
спасшись от брызг зловонной жижи, брызнувшей из головы напавшего.
Дальше пришлось уже ничему не удивляться, потому что ножка стола в
глазнице человека не только того не убила, но даже не остановила.
Что-то сообразив, безумец подался назад, выталкивая из себя палку,
один конец которой все еще держал Влад.
Вангерман дал себе внутреннего пинка,
запретив думать, как, почему и что, вообще, вокруг происходит, и в
следующий миг обрушил на голову несчастного уже две палки, с трудом
повалив его на землю, но тут закричал Егор, и добивать жертву
времени не осталось. На Горбачева наседала женщина в панамке, чье
лицо покрывала густая кровавая слизь, скрывая ее черты словно
маска. Сзади нее на тротуаре валялся парень, которого Влад видел из
окна кафе – ему раскроили череп об асфальт.
– Двигайся, не останавливаемся! –
скомандовал Вангерман и бросился расчищать путь, заменив в голове
женщину на образ демона – чтобы бить было легче. Никогда такой
прием не помогал. После столкновения с женщинами – а ему чаще всего
приходилось иметь дело с наемницами, – он всегда чувствовал себя
скверно. Дама в панамке оказалась до того проворной и агрессивной,
что не хотела успокаиваться даже после того, как он швырнул ее в
окно кафе, разбив стекло. Вот тогда Влад и пожалел, что потратил
все патроны на типа в туалете.
– Бежим!
Уговаривать Егора не пришлось, и они
помчались к стоянке, которая, к счастью, находилась недалеко –
всего в паре десятков метров. Влад даже про хромоту забыл,
доковыляв до авто почти спринтерским темпом.
Вангерман крутил ножками стола, плетя
рисунок из ошеломляющей серии ударов, целясь в головы. К вони,
накрывшей все побережье, он уже привык, а вот булькающие хрипы и
стоны, вырывающиеся вместо слов из глоток нападавших, почему-то
задевали, отвлекая своей неестественностью. Даже если рядом и был
кто еще из незараженных, Влад в пылу сражения никого не заметил.
Сейчас ему казалось, что все люди с Приморья сбежались на Шамору,
где превратились в монстров. Даже когда они пробились сквозь
последнюю группу преображенных, перед глазами Вангермана стояли
искаженные лица женщин, мужчин, стариков и даже детей. Ребенок с
зеленой кожей, что пытался вцепиться ему в колено, успел потерять
глаз и половину волос – кто-то содрал с него скальп. Влад оттолкнул
его в грудь, не в силах себя преодолеть: бить детей он не мог. На
то, чтобы убить себя – это уже не ребенок, времени не было.