Но воспитательница лишь покрепче
ухватила сопротивляющуюся девочку и сказала:
– Мне надо к морю. Что-то я совсем
заработалась.
Дана размышляла, что произойдет, если
она попробует вырвать ребенка силой, но решила, что еще можно
договориться. Экстренные меры были чреваты рисками.
– Разрешите я возьму Соню? –
попросила она. – Сегодня я ее забираю. Анжелика задерживается.
– Соню? – Лариса Сергеевна взглянула
на девочку, будто только сейчас ее заметила. Но в тот момент, когда
она подняла голову, Дана поняла, что договориться не получится.
Глаза женщины покраснели, веки покрылись мелкой красной сеткой
сосудов, которая расползлась и под глазами, а вот с носом случилась
беда – он будто сгнил и провалился внутрь лица. При этом
воспитательница боли явно не чувствовала. Когда она говорила, то
плотно сжимала губы, отчего речь получалась неразборчивой.
– Девочку отдать не могу, – будто
засыпая, проговорила женщина, а Соня снова ударилась в слезы. Дана
послала ей одобряющую улыбку, мол, все будет хорошо, а сама
медленно двинулась к воспитательнице, гадая, как бы
подступиться.
– Почему не можете? – спросила она,
не замедляя шага. К счастью, Лариса Сергеевна не реагировала на ее
приближение, продолжая стоять на месте.
– Мы с ней люди, – прошептала женщина
едва слышно. – Я человек, пока она человек, понимаешь?
Дана понимала одно: у Ларисы
Сергеевны все плохо, и так же скоро может стать у нее с Соней.
– Что-то в голове очень болит, –
пожаловалась воспитательница и тоже двинулась к Дане навстречу. Та
едва сдержала волну тошноты, когда поняла, что за звук раздавался
за спиной женщины. Между ног Ларисы Сергеевны промелькнуло что-то
бурое, скользкое и длинное. Оно надуло платье куполом сзади,
обмотавшись вокруг лодыжки. С непонятной штуки текла бурая жижа,
которая и оставила на полу лужу.
– И у меня что-то с животом и…с
зубами.
Женщина склонила голову, разглядывая
ножку Сони, и, наконец, разомкнула губы. Дана увидела ряд острых
черных пластин, будто Лариса Сергеевна решила примкнуть к движению
готов, покрасила зубы в черный, а потом еще их подпилила и
истончила. На вид зубы, действительно, казались очень тонкими.
Все – это больше не Лариса Сергеевна,
медлить было нельзя.
Дана пнула по неваляшке, отфутболивая
ее в угол. Игрушка пролетела с жалобным писком, но дело сделала –
отвлекла на себя внимание того, что еще имело облик
воспитательницы, но ею не являлось. Соня была зажата в левой руке
существа, поэтому Дана использовала правосторонний удар. Удачно
сложилось, что рана находилась на другой руке. Она выбрала «свинг»
или, как называл его старый Сонтхи, любивший также приемы из
классического бокса, – «удар из-под задницы». Дана часто
использовала его в поединках, но сейчас вспомнила о нем по
единственной причине. Это был удар с длинной дистанции, сокращающий
риски случайного травмирования Сони, какие были неизбежны при
ближнем бое.