Если Горбачев что и хотел сказать, то
решил промолчать. Вжав голову в плечи, он шмыгнул мимо Ларисы
Никитичны, словно реально опасаясь, будто она сейчас испепелит его
взглядом.
Время приближалось к пяти.
Спутниковая рация молчала, но Влад с выводами не спешил. В Москве
утро. Если там такая же картина, какую он видел на Шаморе и на
Луговой, то Кузьмичу первое время точно будет не до него.
Семейная пара спустилась через минуту
– с одной сумкой, но сильно раздутой. Казалось, будто в нее
запихали весь шкаф, а не только предыдущий баул. Багажник уже был
порядком набит вещами, но Влад подумал, что сейчас главное –
добраться до убежища. Его временный союз с незнакомыми людьми был
странным, но и времена были непривычные. Лариса Никитична
относилась к неприятному типу людей, однако оставлять ее с мужем в
доме, отключенном от инфраструктуры, было бесчеловечно. А у Влада
кожа пока не позеленела, и желания раскалывать другим черепа тоже
не появилось. Все происходило слишком быстро – осмысление наступит
потом. Иногда прежняя жизнь еще стучалось в голову старыми
образами, но настоящее бурлило такими эмоциями, что они перекрывали
все – и даже будущее, о котором думать пока не хотелось. Вангерман
искренне надеялся, что с Ириной, его бывшей женой, все хорошо. А
больше волноваться ему было не о ком. Впрочем, если экс-супруга не
лгала, она должна была улететь во Францию еще на прошлой неделе со
своим новым приятелем. Франция сейчас и вовсе казалась какой-то
другой планетой. Тут бы до Москвы достучаться.
– Вспомнил, где я ее видел, – вдруг
сказал Горбачев, когда Влад заводил машину. Несмотря на то что
Делику, вроде как, арендовал Егор, он совсем не был против, что
Вангерман забрал бразды правления – и в буквальном смысле
командования их маленьким отрядом, себе.
– Чуркинская она, официантка та из
«Орхидеи», – пояснил Егор. – Мы же с ней в одном доме жили, пока я
из того района не переехал. Вместе, бывало, на остановке автобуса
ждали. Глазища – огромные, зеленые, такие не забудешь. У нее еще
ребенок, кажется. Она часто с лялькой мелькала.
– Чуркинская, говоришь? – пробормотал
Влад и, порывшись в бардачке, открыл карту дорог Владивостока.
Полезная привычка – иметь информацию не только на электронном
носители, но и на том, что не требует подзарядки или аккумулятора.
Он не знал, какое именно слово в монологе Горбачева затронуло
неизведанные струны души – то ли «зеленые глазища», которые и ему в
душу запали, то ли «ребенок». Однако решение было принято и,
пользуясь тем, что он негласно взял на себя роль командира,
Вангерман принял решение за всех.