Эд был в не меньшем шоке, когда Ник резко свалил, как они называют, «на охоту» бросив меня в своем доме на его попечение. Это было максимально неловко, и долго я там не задерживалась. Он не хотел отпускать и старался задержать изо всех сил. Но он джентльмен, а не параноидальное чудовище, и заставить меня сидеть в четырех стенах, почесывая пузо своим демонам, не стал. И я уехала. Но заезжала иногда для успокоения его совести. И потому, что с ним было комфортно.
Мы заказывали еду, смотрели фильмы, и много разговаривали. Очень много. Первое время я начинала болтать каждый раз, когда перехватывала его взгляд, от которого становилось волнительно и некомфортно. И каждый раз наши беседы сводились к одному – к личности того, кого не было с нами. Подметив эту тенденцию, Эд стал бросать на меня меньше волнующих взглядов и, кажется, смирился, что у нас с ним нет никаких шансов на что-то нормальное. И много рассказывал о брате.
Он обожал его, и восхищался им, в то время как Ник очевидно конкурировал со старшим братом всегда и во всем. Начиная с внимания родителей в детстве, заканчивая работой. Ему постоянно необходимо было быть лучшим во всем, доказывать свое превосходство, чтобы люди публично им восхищались. Любимец матери, который всегда был даже слишком окружен женским вниманием, привык к обожанию дам так, что полностью обесценил любовь и привязанность, зачем, если это все всегда давалось ему очень легко.
- Поэтому я так обрадовался, услышав о твоей беременности. Я надеюсь, эта маленькая девочка сможет излечить его.
- Не слишком ли большой груз ты хочешь поместить на плечи одной маленькой девочки? – спросила у Эдуарда серьезно.
Я правда не верю в то, что кто-то может излечить кого-то. И уж тем более дети не должны не лечить, не спасать родителей. Это больное. Но я поняла, что отношения в их собственной семье никогда не были особо здоровыми, а про свою сказать не могу. Я сирота, которую воспитывала бабушка. Жизнь обоих моих родителей унесло одно роковое ДТП, в котором никто не выжил. И бабушка воспитывала меня в строгости, любви и доверии, пока рак не забрал её. Я могу лишь надеяться, что смогу стать родителем и примером своей маленькой девочке столь же хорошим, сколь бабушка была мне.
- Я ни в коем случае не хочу возложить такой груз на её плечи, - улыбнулся Эд одной из тех улыбок, от которых моё сердце пропускало удар. – Просто когда ты берешь в руки своего ребенка, твой мир переворачивается. Происходит моментальная переоценка ценностей и самого себя. Хочется быть лучше для него, стараться, не допустить ошибок, которые были допущены с тобой…