И снова потерял сознание. Глаза цвета осеннего неба закрылись.
— Глупости, — сказала я. — Вы же помрете, я вас спасать не буду, я не умею.
Я работала сестрой в реанимации. Видом больного и даже умирающего человека меня было не испугать, но я не лечила их. Я просто сестра, пока, мне ещё четыре года учиться на врача, и то гинеколога. Поэтому я быстро отмела сомнения и выбежала со двора, прикрыв за собой калитку. До тёти Вали было две улицы. Первое, что меня напрягло — автомобили. Не было их никогда здесь, в нашем сонном царстве в таком количестве и такой дороговизны. Они стояли на пересечении каждой улицы, сквозь тонированные стекла ничего не разглядеть, а полное впечатление, что они следят. За каждым. За мной. Продолговатыми фарами, словно глазами хищника, следят за каждым моим шагом. По спине побежали мурашки. Я остановилась возле магазина, восемь утра, он только открылся, зашла. В нем взбудораженные местные жители.
— Что случилось? — спросила я.
— А, одни бандиты другого убили, — отмахнулась продавщица. Да он раненый от них утек. Так понимаю, далеко сбежать не мог, вот они ходят ищут. Кто приведёт к раненому - денег обещали.
— А что будет, когда найдут?
— Убьют, наверное, — пожала плечами она. — Ты за творогом пришла?
— Да, — растерянно отозвалась я. — А если полицию вызвать? Нельзя же вот так просто взять и убить человека?
— Да что толку? Дежурит вон машина полицейская на выезде. Дорогу закрыли, всех, кто выезжает, досматривают.
Сунула мне в руки пачку творога, я замерла с ним в руках. Услышанное не укладывалось в голове. Быть может те, кто застал девяностые, мыслили иначе, но я тогда ребенком была совсем.
— Я кошелек дома забыла, — сказала я.
— А, вечером занесешь, — легко отозвалась продавщица.
Я вышла из магазина с творогом в руках. Решение бежать и звонить вызывать скорую как-то поутихло. Одна машина стояла прямо перед магазином, возле неё курил парень, и смотрел на меня через очки, такие же тёмные, как и стекла автомобиля. Домой я шла осторожно, стараясь не сорваться на бег и не привлечь к себе внимание. И все думала — а вдруг его нашли уже? Вдруг я не успела?
Вошла на участок. Тотошка устал лаять и просто сидел возле мужчины, всем видом показывая, что он настороже. Я наклонилась и пощупала пульс — есть. Потом отложила ненужный творог, схватила мужчину за ноги и потащила к дому. Говорила мне бабушка, что я слишком добрая… Тяжёлый. Чертовски тяжёлый. В развороте плеч, в сбитых костяшках, упрямо подбородке заросшем щетиной виделась мощь, и весила эта мощь немало.