Откинувшись спиной на стену тоннеля,
которая была немного прохладная, я начал понемногу заливать в себя
целительную воду. Она мягко ласкала мои внутренние органы и вскоре
тело свело сильной судорогой из-за сумасшедшей боли.
Хоть я это прохожу и не в первый раз,
но как вообще можно привыкнут к такому?Я стиснул зубы и начал
просто терпеть, ведь иного выбора у меня не было.
— Да, в этот раз будет что рассказать
в поселении. Гигантский червяк и не менее гигантский ксенос… Как ты
думаешь, кто выиграет? — спросил Дмитрий. Он присел рядом со мной и
достал из инвентаря небольшой кусочек волчатины от которой в разные
стороны разносился сладостный аромат. Инвентарь мог сохранять еду
такой, какой она поступила в него. Поэтому мясо в его руке было
наполнено ароматом дымка и каких-то хвойных ноток.
Под мой удивлённый взгляд, он откусил
кусок и начал медленно пережёвывать. Я и не знал, что ответить,
ведь его товарищ корчится от боли, а он жрёт!
— Мне кажется… Ксенос убьёт Заглота,
— выдавил я из себя. Услышав меня, Дмитрий приостановил активное
поедания мяса и слегка опустил взгляд, замолкнув. Он промолчал так
больше двух минут и после непродолжительного перерыва, спросил:
— Нас постигнет та же участь? Тот
червяк местное существо и ксеносы, коих система считает
вторженцами, крушат и убивают всё вокруг… Какие шансы у нас, против
этой махины двухсотого уровня?
Я прекрасно понимал его опасения за
наше будущее, но что вообще можно спланировать, когда ты постоянно
находишься под угрозой быть сожранным ксеносом или же местными
обитателями этого мира?
— Кто вообще может ответить на такой
вопрос? Даже на Земле, когда ты смотришь видео с несчастным
случаем, ты невольно задаёшься вопросом, а не умру ли я таким же
способом? Это место отличается от нашего мира, здесь ты можешь
самостоятельно выбрать свой путь. И только от тебя зависит, умрёшь
ты в пасти ксеноса или же встанешь на его труп, расширяя поселение
за границы экосистемы. Всё зависит только от нас, понимаешь? — я
усмехнулся и стёр со лба выступивший пот. Раны практически
затянулись, но двигаться всё ещё было нежелательно, ведь кожа в
местах сильных ожогов была ещё очень тонкая и любое корявое
движение заставив её лопнуть или же потрескаться.
Он тяжело выдохнул и медленно встал,
сказав: