– Держи её! – крикнул царевич.
Колдун вдруг оказался сзади и заломил мне руки, не давая сбежать. Рывком развернул к Ивану, который уже целил прямо в грудь.
– Нет! – закричала я.
– Прощай, Василиса, – усмехнулся Иван. Багровый закат бросил на его золотые кудри кровавые отблески.
– Стреляй уже, – буркнул колдун, а я трепыхалась в чужом плену, как пойманная в сеть рыба. С таким же, впрочем, успехом.
Взвизгнула тетива, сорвалась в полёт стрела, незримо ударила в сердце, а под ногами открылся чёрный провал. Я ухнула туда, только и успев крикнуть:
– Козлы-ы-ы…
Я приземлилась на камни, ободрав ладони и колени. К счастью, не до крови. Сразу же рванула в сторону. Вовремя! Стрела звякнула, ударившись о валун впереди. Я схватила её и крепко сжала, словно это могло защитить от покинутых духов, пристанищем которых стала эта гора.
– Клинок… где-то тут должна быть часть клинка Мары… – попыталась я подбодрить сама себя. Не получилось.
Впереди высилась почти отвесная скала, вниз уходил крутой склон. Ворожба перенесла меня на неширокий карниз, и я пыталась понять, что делать и куда идти. Царевич и колдун говорили, что клинок окажется совсем рядом, но под ногами была только каменная крошка.
У валуна, в который прилетела стрела, тоже ничего не было, но за камнем оказался вход в пещеру. О, только не говорите, что мне туда. В эту темнотищу? Почти такую же непроницаемую, как глаза жреца Мары. Как я найду там хоть что-то? Скорее потеряюсь во мраке, и духи высосут из меня жизнь. Бессмысленная и нелепая смерть. Нет, я не хотела такого конца.
Тело сковал страх, внутри образовалась пустота, на лбу выступил липкий холодный пот. Вдохи давались с трудом. Я стояла и не понимала, чего боюсь больше – идти во тьму или прогневить колдуна. Нет, смерть меня не очень пугала, а вот её бессмысленность… Но от проклятия никуда не деться. Оно каждую ночь тянуло силы. Сколько я ещё проживу? Год? Меньше? Так чего бояться? Не сейчас, так через пару месяцев на болоте сгину. Иди вперёд, Василиса!
Не помогло. Ноги словно вросли в камень. Казалось, я стою тут целую вечность, и столько же ещё простою. Но от смерти же правда не сбежать. Ради чего тогда я продолжаю цепляться за остатки жизни? В надежде снова быть с Иваном?
От любви тоже не сбежать. Почему сердце до сих пор так и болит, так и бьётся при мысли о предателе-царевиче? Я же всеми силами сжигала в себе чувства. А уничтожить, вырвать с корнем не смогла. Так и жили внутри эти злые сорняки. Мучили и кололи.