– Прошла, – ответил колдун и вздохнул. А сердце его стало биться с перебоями, даже лягушка начала шевелиться.
– Счастливый конец, – проговорил царевич удовлетворённо.
– Только это ещё не конец. – В голосе жреца Мары появились нотки злорадства, а шаги стали тяжелее. Лягушка снова завозилась, и колдун прижал её рукой. – Такова была любовь княжны и простого юноши, что поразила саму Мару. Не захотела она его отдавать, сделала своим служителем. Оставила на теле отметины смерти, маску даровала, да и отправила к невесте. Сказала: «Раз по-настоящему любит, то сможет маску снять и не умереть. И любовь же поможет все изменения принять. Тогда будете вместе».
– Не смогла? – спросил царевич то, что хотела узнать я сама.
– Не смогла, – подтвердил колдун. – Пыталась, но слишком ужасен стал лик возлюбленного. Ушла княжна, а юноша достался Маре. Одарила она его бессмертием, силой наделила, приблизила, полюбила… Как смерть может любить человека. Потом оставила, когда надоел.
– Это что, сказ про Кощея Бессмертного? – воскликнул Иван-царевич в унисон моим мыслям.
– Или о другом бессмертном… Мало ли их на свете… было. История такая не одна и даже не две. К двум десяткам уж, да везде финал несчастливый.
Повисла тишина. Лягушку размеренно покачивало – колдун с шага не сбивался, словно по ровной дороге шёл.
– И мы идём…
– На поле печали и скорби, где камни-слёзы страхи людские хранят. Глянешь в такой и провалишься в кошмар. У кого-то он в прошлом, у иных в настоящем, а бывает, что и в будущем. Из всех нас тебе тяжелее всего придётся, царевич.
Колдун резко остановился и, прервав начавшего что-то говорить Ивана, бросил:
– Здесь привал сделаем, рассвет уже скоро. Обернётся Василиса, будем думать, как поле перейти. Разжигай костёр, а я за водой схожу.
Всё время обустройства стоянки я так и провела за пазухой у жреца Мары. Думала о себе, об Иване, о сказе про Кощея, который услышала. Выходит, что беда у нас общая – тронула нас смерть, метки свои оставила, да такие, что любовь не выдержала. Хотя меня и без меток не любили – обманывали.
А ничего это в сущности не меняло – найду клинок Мары, встречу Кощея и убью его. Такова моя цель, и нет причин от неё отказываться.
Я так усиленно думала, что сама не заметила, как мысли начали путаться, и меня поглотил сон.