— Так вы и так всё записали, — я
показал на камеру на штативе.
— На бумагу они запишут. Она
надёжнее всего. Пошли, пусть отдохнёт.
Все вышли кроме медсестры. Она
измерила мне давление и дала таблетку снотворного, чтобы я
выспался.
— Она подействует, только позже. Вот
ведь зверюга…, — с сожалением сказала она.
— Кто?
— Да этот в камуфляже. Раствор, что
я тебе вколола, колют смертникам. Ну ты молодой. Может и
выкарабкаешься. Он три часа действует, скоро откат будет. Ты
держись, милый, — она погладила меня по руке. Ведь есть же ещё
добрые люди, подумал я. Ага, добрые, это же она вколола.
— Я не опоздал? — в палатку вкатился
тот секретный старичок. — Покиньте нас, дамочка. Телефон запомнил?
— Спросил он когда медсестра вышла. Под белым обтягивающим халатом
у неё просматривалась соблазнительная задница.
— Филипп Филиппыч? — прищурился
я.
— Что Филипп Филиппыч? — он
прикинулся дураком.
— А что телефон? — скорчил я
гримасу.
— Запомнил значит, хорошо. Дрянь
эту, нейтрализовал? — прошептал он мне на ухо щекоча своей бородой
щёку.
— Сразу, — кивнул я.
— Правильно. Я там похлопотал, тебе
как единственному выжившему и принёсшему ценные сведения выдадут
годовой оклад. И сразу увольняйся. Ты мне нужен будешь в Москве. Я
тебе помогу с формированием групп.
— Как я пройду за кромку?
— Придумаем. Пусть перекрывают,
сейчас знаешь сколько долбанутых ринутся туда. Как в восемнадцатом
году на Кольском полуострове.
— Думаете?
— Уверен. Если всё как я думаю, что
там ещё и артефакты появятся. За ними сразу охота начнётся. Но об
этом я не умею права с тобой говорить здесь. Я хоть и поставил
«глушилку», но мне в спину микрофон направлен.
— Зачем?
— Мало ли ты во сне чего сболтнёшь
интересного. Все, Лёха, отдыхай неделю. Я дам знать.
— Спасибо, Филипп Филиппыч, — он
похлопал меня по руке и мне стало значительно лучше. Уснул я почти
здоровый.
— Ты точно три дня на болоте провёл,
милый? — спросила меня потная Ленка с потёкшей тушью на глазах и
всклоченной причёской. Она валялась поперёк кровати не в силах
пошевелиться. Её потная задница блестела под ярким ночником. Я
устало перекатился на спину и уставился в потолок.
— Семьдесят один час, если точнее.
Хочешь вина? — ответил я, пытаясь дотянуться до бокала с вином на
столике.
— Да и прикури мне сигаретку,
кобель. Где же ты раньше скрывался? — Ленка протянула руку за
бокалом. Курить я бросил с большим трудом всего полгода назад, но
сейчас мне не грозило вновь начать. Я прикурил, глубоко затянулся,
покатав дым во рту и не вдыхая выпустил его назад.