У входа девчонку торможу, которая рядом с Ариной околачивалась.
— Где она?
— Кто? — глазами хлопает.
— Дурочку из себя не строй. Арина где?
— Ушла. Попросила подменить ее и…
— Когда? — на выдохе перебиваю.
— Слушай, — взбрыкивает, посреди улицы себя уверенной чувствует, — а с чего я тебе докладывать должна? Арина делает то, что хочет. Хватит её караулить, смирись. Ты ей не пара. Скучно ей с тобой.
Охотно верю.
— Это она так сказала, или ты мысли читать наловчилась?
Грудь вперед выпячивает.
— Это очевидно. Аринка сказала, что ужин с Сашей незабываемым был.
— Понятно.
Остальное мимо ушей пропускаю и телефон достаю. Злость щеки обжигает, но это ничто по сравнению с ревностью. Меня словно кислотой окатывает, всё нутро полыхает, а от упоминания этого недоноска в голове звенит.
Увижу — рожу ему разукрашу.
А Арина-то хороша. Мне заливает, что они просто коллеги, а подругам совсем другое набалтывает. Тяга к вранью это семейное, что ли?
После гудков хрипло приказываю.
— Определи её местоположение.
— Что?
— Я сказал, найди мне Арину. Сейчас же.
Спиной движение чувствую и резко поворачиваюсь. Ненавижу, когда подкрадываются.
— Эмиль, что ты…
Малая стоит. Без верхней одежды, в одном платьице и туфлях открытых. Такая тоненькая, бледненькая и растрепанная, что я не сразу в себя прихожу. Она на ладонь таращится, которую я по привычке вперед выставил, и нервно плечами передергивает.
Боже, дай мне сил.
Арина
— Ты почему голая? — первый злой окрик, что мне предназначен. В трубку еще более глухо шипит. — Уже не надо. Отбой.
— В каком смысле?
На всякий случай глаза опускаю и себя осматриваю. Вроде всё на месте. Пока бежала к нему, бросив машину на другой улице, даже туфли не потеряла. Зато прилично пальцы натерла.
— Верхняя одежда где? Или это твой план от меня так избавиться? Заболеть и сдохнуть, да?
На его крики даже кучка студентов оборачивается. Хочется под землю провалиться. Сам меня до сумасшествия довел, а теперь отчитывает, словно его моё здоровье заботит.
— Эмиль, потише. Я сейчас сбегаю в универ и пальто заберу.
— Не надо, — свою куртку снимает и мне поверх плеч накидывает. Взглядом умолкнуть требует. — Добегалась уже.
Кожанка, прямо как Тарханов, пахнет холодом и мятой, но при этом от неё веет теплом. Странный микс, который и душит, и кислород даёт.
— Спасибо.