Видимо, терпение на финише. С её выходками скоро оба глаза задергаются.
Жизнь испортить Арина и сама умеет. Прям профессионализмом за версту несет. Думает, я лежачих не бью?
Так это она зря. Муками совести я не страдаю, а от подобного мракобесия еще быстрее из себя выхожу. И спичка догореть не успевает.
В кармане телефон визжит.
— Слушаю.
— Эмиль Демидович, я выяснил, куда она ездила.
По щелчку пальцев кровь в жилах стынет.
— И куда же?
Давай. Скажи мне то, от чего я не озверею.
— В больницу. Это в трех кварталах от вашего местоположения.
— Сколько там пробыла?
— Не больше получаса. По дороге у аптеки и продуктового останавливалась.
— Ясно.
Насколько мне известно, больницы в районе восьми утра открываются. На кой хрен она потащилась туда, да еще и не с пустыми руками?
Вскоре выходит врач. Мужчина лет шестидесяти хмурит брови и озабоченно почесывает лысеющую голову.
— Пациентка пришла в себя. Можете ненадолго навестить ее.
— Это уже я решу, — непроизвольно с губ срывается.
Это как защитная реакция. Пока по венам облегчение струится, кулаки уже к рукопашной готовятся.
— Девушка очень истощена. Я сделал укол, чтобы температуру сбить, но это временно. Повезло, что воспаления легких нет, — недовольно рот кривит, — ей плотная еда нужна, сон и покой, понимаете?
Будто о родной внучке говорит. Если я не трясусь от волнения, это еще не значит, что мне плевать. Знал бы он, какой ужас я испытывал, когда в машину её нес, содрогнулся бы.
— Из лечения всё?
— Я пропишу курс таблеток и сироп от кашля.
Док оставляет еще несколько рекомендаций и настоятельно советует не тревожить Арину. Нудная болтовня быстро наскучивает. Главное, что она в порядке.
С остальным потом разберемся.
Я ногой толкаю дверь и захожу в палату. Жалюзи наполовину закрыты, пахнет лекарствами. В глаза сразу хрупкое тело бросается. В одеяло замотанное.
Арина нехотя открывает глаза и, заметив меня, тут же напрягается.
— Ты в коридоре ждал?
— Врач счел, что моя физиономия плохо скажется на выздоровлении, — добродушная улыбочка скулы режет. Так и хочется подойти к ней и встряхнуть хорошенько, чтобы мозги включила. — Как самочувствие?
— Нормально.
Даже больничная одежда ей к лицу. Сонная мордашка как напоминание — и в картофельном мешке эта женщина воздух из груди выбьет.
Сажусь рядом, пытаясь не агрессировать без повода, и милейшим голосом спрашиваю.