— Тебе больно? — непроизвольно спросила я.
Лицо парня вытянулось, затем он склонил голову к правому плечу и внимательно, точно сканируя, осмотрел меня с ног до головы.
— Не может быть, — произнёс он, нахмурившись ещё сильнее, а после вытянул руку в мою сторону. Почувствовала прохладное касание Тьмы ко лбу. Она недоверчиво скользнула вниз по виску, по щеке, спустилась к подбородку, прокатилась по шее, сделала круг и замерла у основания.— Да ну!— неподдельно удивился он.
Кажется, он попытался причинить мне вред, но Тьма отказалась повиноваться. И чем я ему не угодила? Или так принято проверять истинных тёмных? Неужели он хотел придушить меня немного и посмотреть?
Парень сжал пальцы, но Тьма не повторила его движение, не превратилась в невидимую для остальных удавку. Просочилась под кожу и ехидно — я совершенно в этом уверена!— затаилась, наблюдая за развитием ситуации.
Рыжий опустил руку и сузил глаза, так, что они стали напоминать нарисованные чёрным фломастером запятые, хвостики которых почти прятались в огненно–рыжих волосах.
Я бы на его месте носила хвост, неприятно ведь, когда ресницы цепляются…
«Нашла, о чём думать», — хмыкнул Огонёк.
«Ну тебя. Похоже, я угадала. Меня испытали и признали за свою». Однако моё заявление было поспешным.
— А если так? — пробормотала рыжик и сжал руки в кулаки.
Не знаю, что он делал, в этот раз я не почувствовала ничего, но он вдруг выпрямился и посмотрел на меня совсем другим взглядом — оценивающе и… не уверена, но мне показалось, что лицо его на мгновение стало едва ли не развратным.
— Достаточно,— приказал Рагнар ледяным тоном.— Эта леди неприкосновенна.
— Для тебя — да,— поднимаясь, хмыкнул рыжик.— Однако
мне
никто и ничто во Вселенной не сможет помешать прикасаться к этой леди. Она— моя.
Я успела лишь подумать, что кто–то чересчур самоуверен и кого–то очень мне напоминает, однако в следующее мгновение мысли вылетели из головы.
Его голос клеймил, заставлял подчиняться. Я замерла, словно парализованная, забыла, как дышать. Он приближался неспешно и плавно, совершенно беззвучно, однако каждый его шаг, каждый вздох резонансом отдавались в груди. Он, словно кукловод, точно знал, за какую ниточку потянуть, чтобы я сделала то, что ему нужно.
Сердце трепыхалось пойманной в сачок бабочкой, мне никогда не было так страшно.