─ Не ори! ─ шикает она на меня. ─ Детей разбудишь!
─ Не разбужу! Можешь тоже проораться! Тут как в бункере! ─ Я вскакиваю и встаю перед ней, чтоб видеть глаза. Тупо хочу вывести жену хоть на какие-то эмоции, чтоб вышла уже из ступора и дала огня.
─ Ты бы мог войти в моё положение! ─ выкрикивает Аня и отворачивается.
─ А я не вхожу? ─ Кровь пульсирует в жилах так дико, что сейчас носом пойдет. ─ Я все твои капризы выполняю! Хотела село, поехали жить в село. Стало слишком тяжело, перевез обратно в город и обеспечил достойную жизнь. И все, что я хочу взамен, это жена, которая приласкает меня вечером.
─ Ты же знаешь, сколько сил я трачу на детей! ─ ввинчивает она железный аргумент, который столько раз обламывал все, что мог.
─ Ты хорошая мать, но сама усложняешь себе жизнь. Ты можешь каждому из детей нанять несколько нянек, ─ терпеливо объясняю я уже, наверное, в сотый раз.
─ Я не могу доверить своих детей чужим людям.
─ В этом твоя проблема! Тебе, может, проще меня доверить чужой женщине?
─ А в чём твоя проблема, как думаешь? ─ выкрикивает она в ответ, сверкая полными гнева глазами.
Меня возбуждает её гнев. Что уж там! Меня возбуждают любые ее эмоции. Проблема только в том, что Аня практически перестала мне их давать. Я был бы счастлив, если бы вместо того, чтоб сверлить мозг лозунгами в стиле «Я ж мать!», Аня накинулась бы на меня с ласками. Но такого не будет.
─ У меня их нет, если не считать постоянного спермотоксикоза!
─ Ты устраиваешь весь этот цирк, только чтоб опять начать трахать все, что шевелится!
─ Что ты за чушь несёшь? Я завязал со всем этим, как только мы поженились, а потом всегда хотел только тебя. До сих пор хочу!
─ Ты всегда видел во мне только «мясо», пригодное для постели. А этот элемент убери, и ничего больше нет!
─ Да пошла ты, Аня, если реально так думаешь! ─ не выдерживаю я и вылетаю из спальни, едва устояв перед искушением громко хлопнуть дверью, чтоб она еще пару часов детей укладывала по новой.
Если раньше я бы поехал в клуб или даже бордель, то сейчас позорно ретируюсь в ванную. Дело не в том, что кишка тонка ─ скорее потому, что ссоры эти, которые даже бурным примирением не заканчиваются, уже вошли в привычку.
"Хороший" расклад, ничего не скажешь: сижу тут отлучённый от тела и втихую цежу припрятанную сигаретку. И это со мной сделала женщина, ради которой за последние три года я до фига раз поменял жизнь ─ вышел из криминального бизнеса, из которого невозможно было выйти, больше года прожил в глухом селе, как последний старовер, а потом, когда она сама взвыла от жизни жены тракториста, провернулся, как Золотая Рыбка, и вот уже хата в центре, хорошая тачка и свое полностью честное дело. Паскудный расклад: между нами сильнее искрило, когда мы были «мучителем» и «жертвой», чем сейчас, когда столько всего пережили и родили двоих детей.