Мне очень хочется принять его предложение, потому что после бессонной ночи я почти вырубаюсь от усталости, а Сашку на тихий час уложить трудно.
─ Да.
─ Так иди и ложись. Я принесу тебе ромашковый чай.
Его взгляд мягко скользит по мне. В нём нет похоти. Кажется, Алекс вообще сейчас не осознаёт, что оценивает меня. Я краснею и поспешно прикрываюсь футболкой. Стыдно признаться, но мне это польстило.
─ Спасибо! ─ благодарю я и спешу уйти с кухни, чтоб он не заметил моего смущения.
Забираюсь на кровать и просматриваю уведомления на телефоне, надеясь увидеть сообщение от мужа. Написал пару минут назад: «Как малой? Сегодня встреча с клиентом, буду поздно. Люблю».
Сегодня ночью я так хотела, чтоб муж мне помог. Но когда я металась с отчаянно орущим ребёнком на руках, Ярослав лишь пару раз спросил, как сын. В его системе ценностей ─ нормально, что дети орут. А еще нормально, что их успокаивает именно мать. Нечего тут страдать. Остаётся только смириться с тем, что он никогда не станет таким, как Алекс. Яр не понимает, что любовь может проявляться по-разному. Для мужа любовь ─ это секс, и я это охотно принимала, когда не было детей. Теперь же мне не хватает его нежности и участия.
Робкий стук в дверь.
─ Открыто! ─ отзываюсь я.
Входит Алекс и протягивает мне кружку, над которой поднимается ароматный дымок.
─ Отдыхай и ни о чём не думай!
─ Алекс, я так тебе благодарна.
─ Это моя работа, ─ улыбается он.
─ Мне так повезло, что агентство прислало именно тебя.
─ Ещё непонятно кому больше повезло! ─ произносит бебиситтер и выходит из комнаты, прикрыв за собой дверь.
Я укладываю «чугунную» голову на подушку и проваливаюсь в сон, несмотря на рой тревожных мыслей.
На одной руке я убаюкиваю сына ─ один из тех моментов, когда я скорее себя успокаиваю, чем малыша: сразу становится спокойнее, когда чувствую его молочный аромат, который заставляет плакать от умиления, ─ а другой уже в двадцатый раз набираю номер мужа.
Издевательское «аппарат выключен или абонент находится вне зоны действия сети» рождает новый приступ паники. Не чувствуя под собой ног, я укладываю сына в кроватку и, чтоб не рухнуть здесь же, хватаюсь за бортик ограждения.
Эта пытка длится уже четыре часа ─ уже глубокая ночь, а я понятия не имею, где сейчас Ярослав. В голове сменяют друг друга неприятные, а то и страшные догадки.